Читаем История Франции в раннее Средневековье полностью

Одной из ближайших, настойчиво рекомендовавшихся обязанностей посланцев было наблюдение над всем, что касалось интересов или затрагивало права государя. Охрана королевских доменов, надзор за качеством их культуры в руках их держальцев, наблюдение за королевскими лесами, защита их от захватов, от частной охоты — рекомендуются постоянно их вниманию. Но их обязанности ответственнее и шире. На них лежит надзор над всеми отправлениями административной машины. Они наблюдают за тем, чтобы хорошо организована была полиция, чтобы власть преследовала и карала разбойников, убийц, прелюбодеев, святотатцев, бродяг, фальшивомонетчиков, чтобы не организовывались неразрешенные союзы, чтобы выполнялись королевские приказы о мере и весе, и никто не уклонялся от военной службы. Чаще всего, однако, их контролю и исправлению подлежали сами представители публичной власти. Его не избежали самые высокие чиновники. Посланцы должны наблюдать, «чтобы виконты, викарии, сотники знали законы… не брали бы подарков, чтобы склонить весы правосудия… не отпускали виновных за деньги, не напивались, идя в судилище». Власть посланцев доходило до того, что они могли смещать самих графов, тем более — отменять их приговоры. Сверх этого, по примеру самого императора, обращавшегося к населению в своих капитуляриях с назиданиями религиозно-нравственного характера, его посланец должен быть проповедником морали. Собрав население округа, куда он прибыл, в так называемый conventus (собрание), он держит ему проповедь в таком роде: «Слушайте, дражайшие братья, наставление, которое обращает к вам нашими устами государь наш, император Карл. Мы посланы сюда ради вашего вечного спасения, и мы должны увещевать вас, чтобы вы жили добродетельно по закону Божию и справедливо по закону мирскому. Прежде всего мы указываем вам, что вы должны веровать в единого Бога, Отца, Сына и Св. Духа…» Следует перечисление главнейших догматов веры и необходимых для человека нравственных добродетелей и житейских правил. Сановный проповедник заканчивает словами: «Ничто не скроется от Бога. Жизнь коротка, минута смерти неизвестна. Будем же всегда готовы»[478].

Для этой ответственной и сложной роли Карл выбирал людей из высших слоев духовенства и чиновничества. Чаще всего фигурируют в их рядах Магн, архиепископ Санса, Магенард, архиепископ Руана, Арион, архиепископ Зальцбурга, Павлин, архиепископ Аквилеи, Теодульф, епископ Орлеана, Фульрад, аббат св. Дионисия, Адалард, аббат Корбийский, граф Герольд, Аудульф и Видин — префекты Бретонской марки, Стефан, граф парижский, Винигис, герцог Сполето.

Личность посланца была неприкосновенна и священна. Их должны принимать всюду с почетом и ревностно помогать им. Нападение на них карается смертью. Заслуживали ли они такого отношения, были ли честными слугами императора? «Увы, — говорит Алкуин, — редки в их среде такие, которые недоступны подкупу и идут прямо своим путем между бедными и богатыми…»

В одной из своих поэм Теодульф, епископ орлеанский, оставил нам рассказ о подобной своей миссии[479]. Ему поручено было посетить Прованс и Септиманию, в сообществе архиепископа лионского, Лейдрада. «Прекрасный выбор! — говорит Теодульф. — Это человек испытанной учености, исполненный мудрости и добродетели, вполне достойный жизни вечной». Они садятся на суда на Роне и проезжают мимо Вьенна, Везона, Оранжа. Их ревизия начинается с Орлеана. Они останавливаются последовательно в Ниме, Магелонне, Сетте, Агде, Безье, Нарбонне, Каркассоне, ле-Разесе, Арле, Марселе, Эксе, Кавельоне. Прибыв в город, они устраивают судилище на площади. Народ и духовенство сбегаются — не для того, чтобы добиться суда, а чтобы его купить. Богатые подносят золота, драгоценные камни, восточные ткани и ковры, оружие, коней, античные вазы «чистого металла, невероятной тяжести, на которых искусный резчик представил битвы Геракла с Каком». Бедняки приносили красные и белые кордовские кожи, полотна, сундуки, воск. «Этим тараном думали они пробить твердыню моей души, но они не смогли бы рассчитывать смягчить меня, если бы не встречали таких раньше». Обычай подношений был так распространен, что епископ, чтобы не обидеть предлагавших, принял некоторые незначительные подарки: яйца, хлеб, вино, нежных цыплят и птиц, «тело которых мало, но мясо приятно на вкус».


IV. Суд, налоги, военная служба[480]

Организация суда, в общем, остается такой же, какой она была в меровингские времена. Однако Карл сделал в ней некоторые важные нововведения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее