История Германии в ХХ веке. Том I

С радикальным курсом на перевооружение была связана еще одна острая проблема: как отреагируют западные державы, поняв, что Германия так активно перевооружается вопреки своим договорным обязательствам, и как они будут этому противодействовать? Гитлер не оставлял ни малейших сомнений в том, что врагами империи вновь станут противники времен Первой мировой войны. Сразу после прихода к власти он уже подчеркивал, что, если сейчас приступить к масштабному перевооружению, придется считаться с сопротивлением западных держав, особенно на первом переходном этапе. «Самый опасный период – это период наращивания вооруженных сил. Там станет ясно, есть ли у Франции государственные деятели; если да, то она не даст нам времени, а обрушится на нас»[62]. Вторжение Франции на территорию рейха, например, с целью заставить германское правительство выполнять свои договорные обязательства, несомненно, означало бы и конец гитлеровскому правительству. Тот факт, что Гитлер все же был готов пойти на такой риск с открытыми глазами, отличал его от глав правительств соседних государств, которые тщательно просчитывали перспективы успеха и опасности, требуемые усилия и отдачу от своих действий. Гитлер этого не делал. С самого начала он был готов идти на практически непредсказуемый риск и играть ва-банк. В этом он заметно выигрывал у своих противников, которые, в отличие от него, не рисковали судьбой всей страны ради кратковременного преимущества. Но превосходство это длилось лишь до тех пор, пока им не стало опаснее бездействовать, чем реагировать. Однако затем военные и экономические силы противников Германии, к которым, несомненно, относились и США, многократно превосходили силы Германского рейха. Это соотношение сил характеризовало внешнеполитическую повестку дня Германии и европейских держав в период с февраля 1933 года по сентябрь 1939 года и далее.

Пережить этот опасный переходный период на этапе перевооружения и «переоснащения» как можно более невредимым изначально было главной внешнеполитической задачей гитлеровского правительства. Краткосрочная цель заключалась в скорейшем пересмотре Версальского договора и расширении неформальной сферы влияния на континенте, а долгосрочная – в расширении формальной сферы влияния Германии, в частности за счет экспансии в Восточную Европу.

Гитлер оценивал период особого риска в три-четыре года; до этого момента он проводил достаточно последовательную политику умиротворения, направленную как на восток, так и на запад. Это сочеталось с последовательным расширением сферы действия и легитимизации изнутри страны с помощью плебисцитов и голосований. В своей самой первой крупной внешнеполитической речи он трогательными словами подчеркнул стремление Германии к миру и готовность соблюдать все договоры, включая Версальский. «Как преданные своему собственному народу национал-социалисты, – подчеркнул он, – мы также, исходя из этих же чувств, уважаем национальные права других народов и от всего сердца хотели бы жить с ними в мире и дружбе»[63].

Эта «речь о мире» от 17 мая 1933 года, безусловно, произвела впечатление, которое еще больше укрепилось, когда правительство Германии продлило договор о дружбе и ненападении с СССР, что резко контрастировало с кровавыми преследованиями коммунистов внутри страны. С другой стороны, то, что Гитлер также был готов найти соглашение с Польшей, удивило даже сотрудников Министерства иностранных дел, которые с 1919 года работали над пересмотром восточных границ Германии. Хотя Германия ни в коем случае не отказывалась от возможных изменений границ в договоре о ненападении от января 1934 года, соглашение об отказе от применения силы выходило далеко за рамки прежних уступок Польше.