История Германии в ХХ веке. Том I

После 1933 года национал-социалисты оказались перед дилеммой: с одной стороны, укрепление крестьянства как «источника крови» германского народа лежало в основе их политических убеждений. С другой стороны, примат перевооружения и цель «свободы от блокад» требовали значительного увеличения производства германского сельского хозяйства, чтобы существенно снизить долю импорта продовольствия. Более того, после военного бума 1935 года вновь началась миграция сельского населения в промышленные города, что лишило сельское хозяйство как никогда остро необходимой рабочей силы.

В условиях рыночной экономики это усилило бы давление, направленное на повышение производительности сельского хозяйства за счет более широкого использования машин. Но поскольку курс гитлеровского правительства на вооружение направлял все инвестиции в промышленность, это было возможным лишь до определенной степени. Тем не менее к 1938 году удалось увеличить стоимость сельскохозяйственной продукции на 20 процентов по сравнению с 1928 годом и примерно на столько же сократить импорт продовольствия. Это стало возможным также и за счет жесткого контроля государства над сельскохозяйственным сектором. Уже в 1933 году все сельскохозяйственные ассоциации были объединены в Министерство продовольствия и сельского хозяйства, которое теперь контролировало производство, цены, каналы сбыта и внешнюю торговлю и направляло их в соответствии с целями, заданными курсом на войну. В итоге это привело к значительному росту производства, несмотря на непрекращающийся отток рабочей силы, хотя поставленная в начале войны задача «самообеспечения» так и не была выполнена.

В то же время около одной пятой крестьянских хозяйств получили особый статус. Принятый еще в сентябре 1933 года закон объявил около миллиона преимущественно средних хозяйств «наследственными хозяйствами». Они больше не могли быть проданы и должны были безраздельно передаваться по наследству первородному сыну. Эти поместья выдавались крестьянскому «роду» в качестве вечной вотчины и, таким образом, должны были быть полностью выведены из капиталистического рынка земли. Это вполне соответствовало аграрно-романтическим идеям критиков цивилизации предыдущих десятилетий, но было трудно совместить с целями аграрной политики режима, направленной на повышение эффективности сельского хозяйства и увеличение производства. Возникшие противоречия не были разрешены, но были частично преодолены после начала войны путем массового привлечения иностранных подневольных рабочих в сельское хозяйство Германии.

В долгосрочной перспективе, однако, согласно планам нацистских аграрных политиков, структура сельских территорий должна была быть полностью и систематически изменена: мелкие фермы подлежали ликвидации, отсталость сельскохозяйственного сектора по сравнению с промышленным должна была быть компенсирована механизацией и научным управлением экономикой, а избыточное сельское население следовало переселить в Восточную и Центральную Европу, за счет чего только и можно было уменьшить «недостаток пространства» в Германии. Еще в 1936 году такие планы казались безумными и оторванными от жизни, но потребовалось всего три года, чтобы предпринять первые шаги по их реализации[75].

Отношение буржуазии к национал-социализму также не было лишено противоречий. С одной стороны, нацисты преподносили себя как ярко выраженных борцов с буржуазией; постулаты народной общности и национал-социализма вызывали ужас в деловых кругах и в кругах буржуазии образования, причем плебейский дух коричневых ополченцев вызывал возмущенное неприятие у средних классов даже больше, чем их политические взгляды[76]. В то же время национал-социалисты во многом сами были продуктом буржуазной критики цивилизации, культивировавшейся с начала века в антиурбанистических фантазиях молодежного движения, а также в воинственных выступлениях военных клубов или в критическом радикализме интеллектуалов «Консервативной революции» по отношению к современности.