История Германии в ХХ веке. Том I

Чтобы иметь возможность финансировать войну, режим должен был получить средства от своих граждан – либо через повышение налогов, либо через заем, например в виде государственных облигаций. Против обоих вариантов существовали политические возражения. По мнению руководства страны, повышение налогов вызвало бы недовольство, а Гитлер, как всегда, старался избежать столь явного обременения населения Германии. Опыт Первой мировой войны свидетельствовал против государственных облигаций, так как население до сих пор помнило, что все деньги, отданные за государственные облигации, были потеряны в конце войны. Поэтому национал-социалистическое государство применило иной подход к финансированию войны: частные домохозяйства имели в своем распоряжении относительно большую сумму денег, поскольку налоги были низкими, а реальная заработная плата – высокой, не в последнюю очередь благодаря увеличению продолжительности рабочего дня. В то же время частное потребление было сильно ограничено, в первую очередь за счет нормирования почти всех продуктов питания, взимания дополнительных налогов на путешествия, пиво, табак, посещение кино и театров, а также широкого ограничения частной строительной деятельности. В результате возможности потратить заработанные деньги были весьма ограничены: в 1941 году уровень потребления в Германии был на 18 процентов ниже, чем в 1938 году, а в 1938 году он еще не превышал уровня 1932 года, то есть времени Великой депрессии. В результате объем сбережений немцев значительно увеличился – с 1938 по 1941 год он удвоился, и только в 1941 году приток новых вкладов составил более миллиарда рейхсмарок в месяц, в то время как изъятия оставались неизменными и даже сократились. Поскольку частная инвестиционная активность резко сократилась, эти средства теперь шли в основном государству в виде займов – 12,8 миллиарда рейхсмарок только в 1941 году – и таким образом стали одной из основ финансирования войны.

Такая форма «тихого финансирования войны» оказалась чрезвычайно выгодной для режима. Не пришлось увеличивать прямые расходы, и вопрос о финансировании войны не стал общественным делом, как это было во время Первой мировой войны, когда призыв подписываться на облигации империи сопровождался большими пропагандистскими усилиями. Хотя сберегательные кассы с 1941 года все больше рекламировали «железные сбережения», лишь очень немногие немцы, вероятно, знали, что их собственные сберегательные вклады напрямую использовались для финансирования войны, тем более что у них мало было других вариантов, кроме как положить деньги в банк, учитывая ограничения и нормирование в повседневной жизни. С другой стороны, постоянный рост сбережений сулил перспективу лучшей жизни после войны – разумеется, после того, как война будет выиграна, и в этом интересы народа и правительства страны совпадали. В конце войны Германский рейх задолжал 451,7 миллиарда рейхсмарок, и платить по этим долгам пришлось гражданам: в ходе валютной реформы 1948 года частные сбережения были обесценены на 90 процентов, что позволило ликвидировать долги государства, накопленные за счет финансирования войны[76].

Однако обращение к сбережениям граждан оказалось недостаточным для финансирования войны. С начала войны разрыв между доходами и расходами рейха становился все больше. Если в 1939 году 30 процентов от общей суммы расходов в 89,58 миллиарда рейхсмарок все еще покрывались за счет обычных доходов, то в 1943/44 году эта доля сократилась до 15,3 процента, а в последний год войны – до менее 10 процентов. Помимо государственного долга, для финансирования войны использовались ресурсы оккупированных и союзных стран. «Экономическая мощь протектората и территорий, которые будут завоеваны в ходе кампании, должна быть использована для покрытия дополнительных потребностей вермахта», – таково было категоричное заявление еще до начала войны[77].

Использование оккупированных территорий в своих целях принимало различные формы: от захвата военной техники побежденного государства до использования имеющегося там сырья и эксплуатации местной промышленности для производства собственного вооружения. Здесь также стоит упомянуть о поглощении или приобретении контрольного пакета акций экономических предприятий германскими компаниями – либо путем консенсуального участия, которое было особенно выгодным для германской стороны из‑за условий войны, либо путем насильственного поглощения.

При этом сотрудничество между немецкими оккупационными властями и странами Западной и Северной Европы оказалось в целом более выгодным, чем колониальные формы эксплуатации на Восточном фронте. Франция, в частности, стала предпочтительным объектом германских экономических интересов. Вермахт конфисковал большое количество сырья, такого как медь, олово, никель и нефть, а также большинство локомотивов и вагонов французских, бельгийских и голландских железнодорожных компаний.