История Германии в ХХ веке. Том I

Вследствие этого кризиса Геринг в августе 1942 года потребовал от собравшихся руководителей различных оккупационных властей дальнейшего сокращения пайка: «На каждой из оккупированных территорий я вижу, что люди сыты, а среди нашего собственного народа царит голод. Видит Бог, вы были посланы туда не для того, чтобы работать на благо и горе вверенных вам народов, а чтобы извлечь максимум возможного для того, чтобы германский народ мог жить. <…> У меня здесь рапорты о том, что вы намерены доставить. Это вообще ничто, если посмотреть на ваши страны. Мне все равно, что вы говорите, что ваш народ умирает с голоду. Пусть – лишь бы от голода не умер ни один немец»[82].

Однако такие краткосрочные стратегии эксплуатации противоречили активизации усилий, особенно в оккупированных странах Запада, по созданию своего рода европейской кооперации национальных экономик для поддержания германской военной машины в рабочем состоянии. Только в Нидерландах германский центральный пункт приема заказов контролировал более 20 тысяч голландских компаний, выпускавших продукцию для немецких заказчиков практически без сбоев. Французские и бельгийские предприниматели также часто сообщали о тесном сотрудничестве с немецкими деловыми партнерами, по словам бельгийского банкира барона де Лонуа: «Рурский бассейн, южная Голландия, Бельгия, Люксембург, Лотарингия и север Франции представляют собой естественную экономическую общность с точки зрения угля и стали. Мы, деловые люди, должны преодолеть национальные границы и научиться сотрудничать»; а один французский чиновник подчеркнул, что интерес немецких предпринимателей к такому экономическому сотрудничеству – это не всегда «стремление к гегемонии или господству, а, напротив, желание защитить себя от любого исхода событий. На самом деле некоторые из них не уверены в победе Германии и продолжительности существования нацистского режима или действуют как буржуа, ищущие союза с другими буржуа, чтобы повлиять на социальную ситуацию в своей стране»[83].

Немецкая оккупационная политика убийства заложников, депортации евреев и преследования политических оппонентов привела к тому, что во время войны такие совместные предприятия не слишком процветали. Почти четырех лет немецкой оккупации также было недостаточно для достижения действительно устойчивых результатов в европейской внутренней экономике, но были и признаки того, что элиты оккупированных стран Западной Европы, безусловно, рассматривали возможности и преимущества более тесной интеграции европейской экономики, включая немецкую, – на иных, более справедливых условиях, чем во время немецкой оккупации, но все же как перспективу на будущее.

В целом нацистскому режиму удалось в течение 1942 года, за относительно короткое время и в поразительной степени, переключить военную экономику и финансирование войны на затяжную войну и мобилизовать необходимые для нее ресурсы. В этом процессе решающее значение имела усиленная эксплуатация завоеванных стран Европы, будь то через захват сельскохозяйственного и промышленного производства или посредством жесткой фискальной политики. Несомненно, что и в этом году соотношение сил в военной экономике продолжало меняться не в пользу немецкой стороны, но увеличение разрыва было ограниченным. Выиграть войну таким образом немцы, конечно, уже не могли, но затянуть ее было вполне возможно.

9. ГЕРМАНИЯ В 1942 ГОДУ: ГЕНОЦИД И НАРОДНАЯ ОБЩНОСТЬ

ХЕЛЕНЕ ХОЛЬЦМАН

Хелене Хольцман, в девичестве Чапски, родилась в 1891 году в Йене. Она выросла в мелкобуржуазной семье и стала художницей, была ученицей Макса Бекмана. Вместе с мужем-книготорговцем в 1920‑х годах она переехала в литовский Каунас, где Макс Хольцман во время Первой мировой войны был солдатом в составе германских оккупационных войск. Там у них был книжный магазин. У супругов было двое детей, Мари и Грете. Макс Хольцман был евреем, Хелене Хольцман в нацистской терминологии считалась полуеврейкой[1].

Летом 1940 года Красная армия оккупировала Литву. Книжный магазин Хольцманов в Каунасе был закрыт и экспроприирован советскими властями. Тысячи литовцев были отправлены в Сибирь как «буржуи»; среди них было много представителей еврейской буржуазии. Хольцманы также были в списках НКВД на депортацию, но их пощадили. Год спустя, в июне 1941 года, немцы вошли в Литву и нашли среди литовских националистов добровольных помощников. Сразу же после вторжения вермахта началась варварская кровавая расправа над еврейским населением. Сотни евреев были выслежены литовскими националистами и забиты до смерти на улицах. Через несколько дней Командир немецкой айнзацкоманды Карл Егер приказал расстрелять три тысячи евреев в одном из укреплений города, Седьмом форте: среди них, предположительно, был и Макс Хольцман. К концу октября германские оккупационные власти убили таким образом более трети из 45 тысяч евреев, проживавших в Каунасе.