История Германии в ХХ веке. Том I

Кроме того, оккупированные страны, а также некоторые дружественные страны должны были оплачивать «оккупационные расходы». К концу 1943 года только Франция выплатила рейху почти 25 миллиардов рейхсмарок. Общий доход Германии от этих областей за весь период войны составил около 90 миллиардов рейхсмарок. Наибольшие доли пришлись на Францию (31,6 миллиарда рейхсмарок), Италию (12 миллиардов), Нидерланды (10,1 миллиарда), Бельгию (5,3 миллиарда), Грецию (3,8 миллиарда), а также Норвегию (6,9 миллиарда) и Данию (2,4 миллиарда). В целом доля стран Западной и Северной Европы в этих доходах среди всех оккупированных территорий составила около 65 процентов.

Свою роль сыграли и оккупационные рейхсмарки (Reichskreditkassenscheine), которые немецкие солдаты могли использовать для покупок на оккупированной территории. Это было очень привлекательно для германских солдат. В Париже, как сообщалось, они скупили буквально все в магазинах высокой моды, а в Бельгии «длинные процессии солдат, согнувшихся под тяжестью своих бесчисленных покупок, были обычным зрелищем»[78]. Соответствующий национальный банк должен был обменять выпущенные оккупационные рейхсмарки на национальную валюту. Таким образом, удалось избежать прямых конфискаций или реквизиций, но экономика оккупированных стран все равно была обременена.

Помимо непосредственных долгов, существовали и косвенные, которые в основном были связаны с клиринговой системой. Импорт и экспорт двух стран взаимозасчитывались, а любой дефицит оставался в качестве долга. По сути, это привело к постоянно растущему долгу рейха перед оккупированными и дружественными странами, который к 1944 году превысил 20 миллиардов рейхсмарок, из них 8,5 миллиарда рейхсмарок составлял долг перед Францией, 4,9 миллиарда рейхсмарок – Бельгией и 1,4 миллиарда рейхсмарок – Данией[79].

Тот факт, что эксплуатация восточных территорий в целом оказалась менее выгодной, объяснялся главным образом тем, что по политическим соображениям экономика в Польше лишь частично, а на оккупированных территориях Советского Союза лишь в некоторых случаях систематически приводилась в движение и использовалась в интересах Германии. После германского вторжения национальный доход Польши упал на 40 процентов, а многие предприятия были разграблены или закрыты. Однако начиная с 1941 года экономические власти военного времени более систематически направляли польское промышленное производство в сторону германских интересов в области вооружения, особенно в сферах добычи угля и нефти и производства вооружений, причем значительная часть продукции поступала непосредственно в вермахт и в рейх не экспортировалась.

Генерал-губернаторство также должно было платить дань в казну рейха, которая здесь называлась «взносом Генерал-губернаторства на свою военную защиту» и в 1941–1943 годах увеличилась в двадцать раз. В общей сложности за весь период войны Генерал-губернаторство выплатило около 5,5 миллиарда рейхсмарок, часть из них натурой. Кроме того, все польское государственное имущество было передано в казну рейха, поскольку Польша больше не должна была существовать как государство[80].

В Советском Союзе завышенные ожидания специалистов по планированию военной экономики не оправдались. В 1941 году немецкие экономические штабы захватили меньше, чем Советский Союз обещал поставить Германскому рейху в начале 1941 года, и едва ли больше, чем императорская армия захватила на оккупированных восточных территориях в 1917–1918 годах. Это было связано с советской политикой выжженной земли, когда Красная армия стремилась оставить завоевателям как можно меньше полезных материалов при отступлении летом 1941 года. Но это также было связано с военно-экономической концепцией немцев, которая изначально не предусматривала долгосрочного использования промышленных мощностей Советского Союза. Однако под давлением военных событий ситуация вскоре изменилась, и концерн Германа Геринга «Рейхсверке», например, начал захватывать сталелитейные и оружейные заводы и в оккупированном Советском Союзе. 58 процентов советского производства стали и 64 процента добычи угля перешли в руки немцев[81].

Однако наибольшие надежды возлагались на вывоз продовольствия с оккупированных советских территорий. На самом деле, однако, продовольствие, конфискованное у местного населения, шло почти исключительно на нужды вооруженных сил. Экспортировать большое количество сельскохозяйственной продукции из Советского Союза в рейх, как того хотелось и планировалось, не удалось. В Генерал-губернаторстве дело обстояло иначе: хотя и здесь долгое время превалировала немецкая политика грабежа и мародерства, урожайность начала расти уже в 1940 году, а после двух хороших урожаев немцы смогли экспортировать в рейх значительное количество зерна – 383 тысячи тонн в 1940–1941 годах, более миллиона тонн в 1942–1943 годах, – что в значительной степени способствовало смягчению продовольственного кризиса в Германии весной 1942 года, в ходе которого даже продовольственные пайки пришлось сократить.