История Германии в ХХ веке. Том II

1989–1990 годы – один из самых насыщенных событиями в Новейшей истории Германии и Европы период, сравнимый с 1789 и 1812, 1848–1949, 1914 или 1945 годами. Как и тогда, долгосрочные тенденции сгущались, сочетались со среднесрочными процессами и с краткосрочными событиями и, наконец, привели к взрыву, который вызвал глубокие потрясения и привел к долгосрочным изменениям. Характерно также, что такие разряды сразу же рассматривались как значимые, как исторические, тем более когда, подобно событиям в ночь с 9 на 10 ноября, они происходили совершенно неожиданно. «С ума сойти!» – так чаще всего описывали происходящее те граждане ГДР, которым в ту ночь вдруг разрешили беспрепятственно пересечь Стену и попасть из Восточного Берлина в Западный, после того как всего несколькими месяцами ранее двадцатилетний Крис Геффруа был застрелен пограничниками при попытке пересечь пограничные барьеры. «С ума сойти!» означало, что произошло нечто совершенно невероятное, непредвиденное и в то же время чрезвычайно приятное, то, что раньше не считалось возможным, несмотря на политические потрясения предшествующих недель и месяцев в ГДР и во всем Восточном блоке. Но тут проявляются и различия между взглядом современника и взглядом с исторической дистанции. Ведь причина, по которой некое событие было воспринято как столь неожиданное и сенсационное, требует в ретроспективе не меньшего объяснения, чем те ожидания и твердые убеждения современников, которые вдруг оказались заблуждениями и ложной уверенностью. При взгляде из будущего многие вещи, казавшиеся современникам необъяснимыми, кажутся логичными и понятными. Восприятие современников, однако, само по себе является фактором, повлиявшим на события: если бы все ожидали открытия Стены, оно произошло бы иначе – или не произошло бы вовсе. И так же как Первую мировую войну следует понимать в исторической ретроспективе не только как «изначальную катастрофу» XX века, но и как продукт предшествующих глубоких потрясений во всех сферах жизни общества, исторический взгляд на годы до 1989‑го выявляет те события, которые предваряли, сделали возможным и обусловили открытие Стены и распад советской империи. Глобализация, структурные изменения в промышленности, цифровая революция и культурные потрясения 1970‑х и 1980‑х годов могут быть определены как факторы, способствовавшие закату Европы, находившейся под советским господством. Разумеется, по времени и по воздействию они выходят далеко за эти рамки. И наконец, символическая дата «1989» не ограничивается Германией и Европой. Она также знаменует глубокий перелом в новейшей истории Южной Африки или Афганистана, и не все эти процессы можно объяснить общими причинами, но они оказывали влияние друг на друга. Возникло доминирующее ощущение времени как эпохи потрясений, которое само по себе стало исторически действенным во всем мире и способствовало глобальному сдвигу в направлении демократизации, подобный которому ранее происходил только в 1919 и 1945 годах. Здесь, однако, ограничения национально-исторического подхода проявляются еще ярче, чем на других временных отрезках: в этом году вновь стала очевидной дихотомия холодной войны, в центре которой находилась Германия, и в силу этой дихотомии кажется, что история Германии для периода до 1989–1990 годов может быть написана более убедительно, чем для периода после. После 1989–1990 годов мир стал более полицентричным, а германская история менее самореферентной, и в глобальной перспективе, вероятно, менее важной, хотя трудно найти мерило для такой оценки. Число акторов, повлиявших на историю Германии в этот долгий год с весны 1989 по осень 1990 года, было особенно велико и отнюдь не ограничивалось немцами. Если принять объединение Германии за ядро того, что будет описано здесь, то можно назвать десять или даже больше групп акторов, окружающих это ядро в виде концентрических кругов: прежде всего это правительство ГДР, оппозиционные группы и само население ГДР; затем силы в Западной Германии: правительство и особенно федеральный канцлер, а также западногерманская общественность, в то время как парламентская оппозиция меньше проявляет себя как самостоятельный фактор. Затем идет советское правительство во главе с Михаилом Горбачевым как во многом решающий фактор, а также запутанное поле политических сил различной направленности внутри КПСС на позднем этапе перестройки. Наконец, различные комбинации коммунистических правительств, реформаторских сил, оппозиций и народных масс в странах распадающегося Восточного блока, прежде всего в Польше, Венгрии и ЧССР. С западной стороны решающую роль играет правительство США во главе с Джорджем Бушем, но главы правительств Франции и Великобритании, а также Европейское сообщество и НАТО тоже в разной степени влияют на развитие событий.