История Германии в ХХ веке. Том II

Круглый стол был прежде всего явлением, характерным для фазы перехода от старого порядка к новому. А поскольку в те времена все менялось почти с бешеной скоростью, это явление вскоре стало восприниматься как анахронизм. Следует признать, что в начале января в правительство Модрова вошли даже представители гражданского движения. Но для проведения далеко идущих реформ, и особенно для разработки новой конституции ГДР, не хватало не только власти и ресурсов, но также легитимности и времени. На круглом столе доминировала идея медленного процесса демократизации ГДР и гармонизации условий жизни – возможно, растянутого на годы. Как минимум три фактора говорили против этой концепции: во-первых, массовое движение населения ГДР теперь ясно и все громче заявляло о своем стремлении к скорейшему воссоединению. Во-вторых, оппозиционные группы с их идеями реформированной ГДР, в которой, возможно, будет опробована новая, демократическая версия социализма, быстро теряли поддержку. Лозунгом, доминировавшим на демонстрациях, теперь уже было не «Мы – народ», а «Мы – один народ», и этот переход от республиканского к национальному содержанию термина «народ», от демоса к этносу, отражал происходящее изменение. Кроме того, после Рождества масштабы экономического бедствия в ГДР стали еще более очевидными. В кратчайшие сроки западная марка стала предпочтительным платежным средством в стране, восточноевропейские рынки сбыта экспортной продукции рухнули, а предприятия ГДР выглядели по сравнению с западногерманскими компаниями как реликты ушедшей эпохи. Республика срочно нуждалась в широкомасштабной финансовой помощи, однако боннское правительство не было готово брать на себя далеко идущие кредитные обязательства без обязательства Берлина осуществить фундаментальные политические изменения. Кроме того, число людей, переезжавших в ФРГ, росло с каждым днем, и в основном это были молодые люди и высококвалифицированные специалисты, такие как инженеры или врачи, которые без проблем находили работу в Западной Германии.

Третьим фактором ускорения стала нестабильная ситуация в Советском Союзе. Появлялось все больше признаков того, что Горбачев, возможно, не сможет долго продержаться у власти. Новое руководство страны, придерживающееся старых взглядов, или тем более военная диктатура похоронили бы всякие надежды на единую Германию. Это, несомненно, говорило в пользу того, чтобы форсировать усилия по объединению. В то же время, однако, именно они и могли поставить под угрозу положение Горбачева и ускорить его падение. Политикам в Бонне нужно было лавировать между этими двумя опасностями, и при этом все понимали, что широко обсуждаемое «окно возможностей», вероятно, открылось лишь на очень короткое время. Таким образом, давление времени стало доминирующим фактором, хотя зачастую невозможно различить, оказывало ли давление время на правительства или же правительства в Бонне и Вашингтоне сами создавали искусственный цейтнот, чтобы ускорить развитие событий.

Два знаковых решения теперь определяли ход событий в двух германских государствах: назначение выборов в ГДР на 18 марта и объявление об экономическом и валютном союзе. Подготовка к выборам за очень короткое время изменила, прежде всего, структуру партийного спектра. Старые партии ГДР – христианские демократы и либералы – были быстро объединены с западногерманскими материнскими партиями после замены некоторых ведущих фигур, а недавно основанная социал-демократическая партия объединилась с западной СДПГ. В целом ожидалась победа социал-демократов, поскольку они не были обременены прошлым и всегда имели свои оплоты в старых центрах рабочего движения – в Саксонии-Анхальте, Саксонии и Берлине. Однако то было давно; последние свободные выборы прошли в этих краях в 1932 году. Положение групп по защите гражданских прав было более сложным. Они объединились в альянс «Bündnis 90», в то время как у «Зеленых» в ГДР почти не было последователей, достойных упоминания.

Тем временем СЕПГ находилась в состоянии явного распада, пока группа вокруг молодого юриста Грегора Гизи, ранее принадлежавшая к внутрипартийной оппозиции, 4 февраля 1990 года не пересоздала эту партию заново – под названием «Партия демократического социализма». Большинство коммунистических партий в распадающемся Восточном блоке действовали аналогичным образом, сохраняя таким образом не только основную массу членов, но и партийное имущество. Эта идея также сыграла важную роль в преобразовании СЕПГ в ПДС.