История Индии

В этом же куртуазном обществе упражнения в языковых тонкостях считались приятным развлечением. Отчасти в этом виноват сам язык. Как заметил Патанджали, писатель II века, можно заказать у гончара горшок определенного вида, но нельзя прийти к грамматику и сказать: «Изготовь мне такое-то и такое-то слово». Словарный запас постоянен, грамматика утверждена. «Отшлифованный до совершенства» Панини, всеми превозносимый, немногими используемый, санскрит пал жертвой собственного престижа. Процесс заимствования слов, когда-то игравший важную роль, почти прекратился. Обновление сменилось традиционностью, по мере того как авторы стремились добиться емкости и сжатости, добавить новый смысл путем повторения и сопоставления. Предложения становились все длиннее и длиннее, порой занимая целые страницы, а сложные слова могли занимать несколько строк. В Аллахабадской надписи для описания природы феодальной власти Самудрагупты использовано слово из 20 компонентов и 54 слогов. Вне всякого сомнения, это изящное построение, однако историки охотно променяли бы его на простое и понятное политическое постановление.

«Там использовались поразительные мнемонические ухищрения, но они сами по себе очень сложны из-за обилия специальных терминов, создавая, по сути, отдельный жаргон для каждой дисциплины. Были шастри, которые цитировали целую веду в каком-либо порядке (то есть в прямом или обратном, буквально), не ошибившись ни в букве, ни в знаке. Другие знали без запинки всю грамматику Панини и словарь «Амаракоша». Но все равно не было человека, который ведал санскрит целиком»^{110}.

Важные труды по астрономии и в меньшей степени по медицине показывают, что о науке при Гуптах не забывали. Длина годичного солнечного цикла была рассчитана с точностью, которой не могли добиться даже греки, а индийские математики были, пожалуй, самыми умудренными в мире. «Базовым достижением было введение десятичной системы, а среди высших — решение неопределенных уравнений». Число «пи» вычислили до четвертого знака и где-то в это время начали применять символ нуля, обычно в виде точки.

Но даже работы, в которых описывались эти находки, были облечены такими языковыми изяществами санскрита, что прочитать их могли только посвященные. Ремесленнику они оставались недоступными, да и математик мог лишь мечтать о понимании. Более поздние работы по иконографии, архитектуре и живописи часто цитируются как примеры вклада санскритской литературы в науку. Говоря словами Косамби, который сам ученый и историк, «они в своих сентенциях не опускаются до расчетов реальных статуй или домов или химического анализа красящих пигментов». Понятно, что «художники и каменщики шли своим путем». Поэтому Железная колонна в Мехраули, несомненно, шедевр металлургии, но трактата по металлургии нет.

Таким образом, монополия санскрита на науку не сказалась пагубно на развитии ремесел. Вскоре появились невиданные достижения, особенно в сфере архитектуры, которыми славилась эпоха Гуптов. В пропаганде мифологии и представлений санскрит не упускал из виду и средства устрашения. В эпоху Гуптов и после нее боги и герои санскритской литературы, бесконечные каноны и кодексы, невообразимые концепции и идеи продолжали насаждаться в обществе. Они проникли даже в горы и леса, племена которых продолжали входить в кастовую иерархию, а их вожди были «сообществом царей».

Целостности общества удалось в большой степени достичь, хотя скорее методом умолчания и изъятия, чем внимательности и приспособления. И это касалось не только тонкой кастовой прослойки. Очевидно, что Индия обрела некоторую территориальную целостность и сформировала религиозно-культурное наследие. Конечно, до такого понятия, как национальное самосознание, было еще далеко. Можно привести в сравнение Европу того времени, в которой образовалась некая целостность под названием христианство. Карл Великий, как и Самудрагупта, сумел добиться политического объединения. И два этих великих культурных мира подвергались нападкам соперников— многочисленных царей и князей, боровшихся за гегемонию. Династии поднимались и падали с безумной скоростью.

Глава 8 ВЛАСТИТЕЛИ ВСЕЛЕННОЙ 500–700 гг. н. э