История иудаизма

Существует немногочисленная группа не столь терпеливых религиозных сионистов-харедим, которые уже начали планировать скорейшее возведение Третьего храма на первоначальном месте, где ныне возвышается Купол Скалы. Институт Храма в Иерусалиме занимается подготовкой ритуальных предметов, необходимых для храмовой службы, тщательно следуя их описаниям в Библии и раввинистических толкованиях. Нагрудная пластина и прочие атрибуты первосвященника, в том числе и венец, уже изготовлены; немалые усилия тратятся на разработку строительных планов по воссозданию самого Храма. В рядах харедим подобные планы воспринимаются как чрезвычайно спорные; большинство раввинов категорически запрещает даже ступать на место, где стоял Храм, во избежание святотатства[186]. Пока что какие-либо практические планы возобновления жертвоприношений и службы в любом случае невыполнимы, так как Институт Храма не может найти рыжую корову без единого черного волоска: ведь, согласно Книге Чисел, только пеплом такой коровы можно в должной мере очиститься для входа в Храм (в 1997 и 2002 годах похожих коров находили, но в итоге они все же оказывались не полностью рыжими) [8].

Сегодня еврейский народ живет в небывалое время. У него есть возрожденное государство, хотя и далекое от единства в связи с противоборством различных религиозных и политических сил; в то же время постоянное ощущение возможности новой катастрофы, усиливаемое не потускневшими воспоминаниями о холокосте, никуда не делось. Эсхатологические ожидания процветают, хотя и выражаются очень по-разному. В 2004 году группа из 71 раввина, собравшись в Тверии, попыталась восстановить Санѓедрин. Чем большее давление испытывают религиозные сионисты, живущие в поселениях на оккупированных территориях, тем больше соблазняет их возможность смотреть не только в прошлое, вспоминая божественные обещания, но и в грядущее, лелея мессианские чаяния. Действительно ли именно такое будущее ожидает иудаизм? Будет ли расти уровень насилия, которое в последние десятилетия стало сопровождать религиозные споры между евреями, особенно в Государстве Израиль, или оно угаснет, как это не раз происходило за последние два тысячелетия, и сменится пусть неохотным, но принятием различных точек зрения? Историк Иосиф Флавий, полагавший, что знает будущее — и благодаря личному дару предвидения, и из Книги пророка Даниила, — все-таки не взялся объяснять своим греческим и римским читателям смысл окончания пророчества Даниила о «четырех царствах», отметив: «Мне нечего сообщать об этом, так как приходится описывать лишь прошлое и уже случившееся, а не раскрывать будущее». Подобную сдержанность в прогнозировании грядущих событий нельзя не признать мудрой [9].

Благодарности

Идея этой книги принадлежит Стюарту Проффитту из издательства Penguin. В разговоре со Стюартом я предложил написать книгу, в которой излагались бы новые идеи, появившиеся у меня за много лет чтения в Оксфорде лекций о течениях в иудаизме конца эпохи Второго храма и о формировании раввинистического иудаизма. Стюарт убедил меня, что книга должна охватывать периоды как до, так и после эпохи, находящейся в центре моих научных интересов. Я с энтузиазмом взялся за эту задачу — трудную, но позволяющую дать более широкую перспективу.

Дерзкая попытка охватить всю историю иудаизма удалась только благодаря огромной помощи многих людей. Первоначальный план изложения истории появился во многом благодаря профессиональным советам моих коллег Джоанны Вайнберг и Мири Фрейд-Кандель. Многие идеи, изложенные в разных главах книги, возникли в ходе обсуждений в 2009–2010 годах в рамках проекта «Толерантность в иудаизме», финансируемого Фондом Леверхалма[187], и я очень признателен трем научным сотрудникам, работавшим со мной тогда в этом проекте, — Джозефу Дэвиду, Коринне Р. Кайзер и Симону Левису Сулламу. За прошедшие с тех пор восемь лет книга также значительно выиграла от советов великолепных научных ассистентов: Шарлотты Гудман, Даниэля Гершковица, Джуды Левина, Михи Перри, Деборы Рук, Джошуа Теплицки, Бенджамина Уильямса и Милены Зайдлер. Сара Струмза и Хью Уильямсон дали мне ценнейшие советы по различным крупным разделам первоначального черновика. Филип Александер, Норман Соломон и Адам Ферзигер прочли весь текст и высказали свои замечания, что спасло меня от немалого количества ошибок. В тех ошибках, которые остались, виноват я и только я: мне прекрасно известно, как опасно излишнее упрощение — неизбежное при попытке уместить такой обширный материал в столь небольшой объем.