История Консульства и Империи. Книга I. Консульство

Первый консул принял их лично, объяснил им, что все благонамеренные люди должны разделять его желание, потому что он желает дать Швейцарии устройство, какое ей дала сама природа, то есть восстановление старинных законов, кроме неравенства граждан и кантонов.

Успокоив в особенности федералистов, против которых он только что употребил силу, Наполеон назначил четырех членов Сената — Бартелеми, Редерера, Фуше и Деме-нье — и поручил им собрать швейцарских депутатов, переговорить с ними вместе или порознь, навести их на полезные для дела мысли и предоставить им возможность самостоятельно решить те вопросы, в которых совещающиеся не согласятся.

Еще до открытия совещаний Первый консул дал аудиенцию депутатам, избранным товарищами для представления ему, и произнес речь, полную проницательности и оригинальности. Речь эта была немедленно записана для сообщения всей депутации.

«Вам надо, — сказал он, — оставаться тем, чем природа назначила вам быть, то есть союзом мелких государств, столько же различных по управлению, как и по обычаям и нравам, соединенных между собой простыми федеративными узами, не стесняющими и не требующими больших жертв. Надо также прекратить несправедливое господство кантона над кантоном и правление в городах аристократов, из-за которого одно сословие становится подвластно другому. Все это варварские пережитки прежних веков, и Франция, призванная для устройства вашей родины, не может терпеть их в ваших постановлениях. Истинное равенство, делающее честь Французской революции, должно торжествовать и у вас: пусть каждая земля и каждый гражданин будут равны с прочими в правах и обязанностях.

Согласившись на это, вы должны допустить простые различия, установленные между вами самой природой. Для вас не подходит единообразное правление, каково, например, французское, ибо никто не уверит меня, что горцы, потомки Вильгельма Телля, могут быть управляемы так же, как богатые жители Берна или Цюриха. Да к чему одно правительство? Для величия? Оно не идет вам, по крайней мере в том виде, как грезится честолюбию ваших проповедников единства.

Для величия, подобного французскому, нужно централизованное правительство с большими средствами, нужно постоянное войско. Согласны ли вы давать деньги на все это? Притом же, в сравнении с Францией, у которой пятьсот тысяч войска, или с Австрией, у которой его триста тысяч, что будут значить ваши пятнадцать или двадцать тысяч постоянного состава? Вы могли блистательно воевать в XIV веке с бургундскими герцогами, потому что в то время все государства были раздроблены, а силы их рассеяны. Теперь же Бургундия — часть Франции. Вам пришлось бы бороться с целой Францией или с целой Австрией.

Интересы Европы требуют различных решений. У вас есть свое собственное величие, которое не хуже другого. Вы должны оставаться нейтральным народом, нейтралитет которого уважал бы мир, потому что вынужден был бы уважать. Быть тем, что вы есть теперь, — вольными, непобедимыми, уважаемыми — и почетно, и лестно. А для этого всего лучше годится федеративное правление. В нем меньше единства, но больше прочной стойкости. Его нельзя одолеть в один день, как централизованное правительство, потому что оно — повсюду, в каждой составной части союза.

Точно так же милиция для вас лучше постоянной армии. Вы должны все сделаться солдатами, когда неприятель станет угрожать Альпам, и тогда постоянное войско — весь ваш народ, а в горах у вас смелые партизаны — сила, важная и по числу, и по духу. Солдатами постоянными, на жалованье, должны быть у вас только те, кто отправляется в соседние страны учиться военному делу и переносит эти уроки к вам.

Если бы я не был искренним другом швейцарцев, если бы я хотел держать их в зависимости, то добивался бы централизованного правления. Напротив, федеративное правление спасается самой невозможностью быстро отвечать, его защита в медленности.

Но, если хотите быть независимыми, помните, что вам лучше оставаться союзниками Франции. Ее дружба вам необходима. Вы пользовались ею несколько столетий и ей обязаны своей независимостью. Нужно, чтобы Швейцария ни под каким видом не становилась сценой интриг и скрытой вражды, чтобы она не служила для Франш-Конте и Эльзаса тем же, чем острова Джерси и Гернси служат для Бретани и Вандеи.

Говорю с вами только о вашей общей конституции, тут оканчивается мое вмешательство. Что до кат опальных конституций, вы должны рассказать мне о них, объяснить мне ваши потребности. Я выслушаю вас и постараюсь помочь».