История магии. От языческого шаманизма и средневековой алхимии до современного ведьмовства

Разнообразные и красивые нефритовые фигурки Лянчжу знамениты тремя формами украшения, которые сегодня описываются как дракон, птица и составное существо из человека с животным. У этого третьего сочетания человеческая голова, возможно, даже в головном уборе из перьев, под которым находятся человеческие руки и кисти, а затем в самом низу угадывается животное с большими круглыми глазами и острыми когтями. В этой фигурке сделан сильный акцент на левосторонней симметрии, иногда расположенной вокруг квадратных краев трубок цун. Смешение человеческого и животного указывает на текучесть мира, в котором объединяется человеческое и нечеловеческое, возможно, чтобы создать существа с характеристиками и преимуществами как людей, так и животных. Такие изображения рассматривались некоторыми учеными как свидетельства шаманизма. Я не уверен, что мы можем утверждать предельно точно, но это определенно был мир, в котором смешивалась человеческая и нечеловеческая природа. Мотивы культуры Лянчжу убедительны сами по себе, но они также являются прародителями так называемой маски тао-тё – центральной части обширного бестиария бронзовых изделий, распространенных в государствах Шан и Чжоу.

В культуре Лянчжу вовсю действовали силы. Человеческая сила связана с другими силами Вселенной и, возможно, происходит от них, на что и указывает композиционный мотив «животное-человек». Люди не были отделены от мира, но их опутывал ряд сил и ограничений, которыми люди пытались по мере возможностей управлять и манипулировать. Люди формировали материю и направляли энергию для создания сложных нефритовых и керамических изделий. Сама структура раскопанных участков указывает на массовую и специфическую человеческую игру с более всеобъемлющими силами, с основными стихиями земли и воды. Эти стихии обладают особенно производительной и разрушительной силой, она является основой для интенсивного выращивания риса или же для затопления и наводнений. Из последующего бронзового века приходят легенды о великом потопе. Подобный эпизод, который был связан с водой и произошел около 2000 года до н. э., мог вызвать обширное изменение в структуре поселений и насильственную реорганизацию. Этот процесс мог привести к более позднему переселению бронзового века в среднем районе Хуанхэ. Люди позднего неолита видели себя частью более широкой Вселенной. Это было не раннее проявление доброго единства со Вселенной, а уже принятие мира как в продуктивной, так и в разрушительной формах.

В этих сравнительно ранних сложных местах присутствовала космологическая сила. Тут опасно ориентироваться лишь на будущее Китая, но все-таки мы видим признаки определенной непрерывности местной космологии. Она как раз и делает лавирование назад и вперед во времени возможным просветляющим процессом. Уже гораздо позже, начиная с периода Сражающихся царств (475–221 гг. до н. э.) и укрепляясь в так называемом «Синтезе Хань», китайская космология начинает основываться на бесконечно сложном наборе соотношений между пятью стихиями, цветами, направлениями и временами, которые тоже уравновешиваются силами инь и ян. Дерево, Огонь, Металл, Вода и Земля – это основные стихии, они также связаны с зеленым, красным, белым, черным и желтым цветами, а цвета, в свою очередь, соотносятся с органами человеческого тела и сторонами света. Печень – с востоком и Деревом, сердце – с югом и Огнем, легкие – с западом и Металлом, почки – с севером и Водой, селезенка или желудок – с центром/союзом и Землей. Все эти аспекты динамически связываются как с годовым сезонным циклом, так и с циклами жизни человека. Зима, север, Вода и рождение уступают место весне, востоку, дереву и переходному возрасту, затем созреванию, югу, Огню и зрелому возрасту, и, наконец, наступает увядание – осень, запад, Металл и старость. Также происходит процесс обновления вокруг относительно неизменного центра и земли, которые можно рассматривать как Дао (или «Путь»). К началу империи Хань существовал ряд ежегодных ритуалов, связанных с даосизмом, который следует за этим циклом. В этот период становления китайского государства даосский мистицизм уведомлял о деятельности императора, а также вдохновлял мессианские крестьянские восстания в позднеханьский период. И официальная культура, и оппозиционная ей контркультура пытались подключиться к потоку энергии Вселенной, которая распознавалась даосской традицией.