История марксистской диалектики (От возникновения марксизма до ленинского этапа)

Развернутый ответ на этот вопрос – в частном виде – дан в «Капитале» Маркса. В этом произведении формы капиталистического способа производства предстают в их целостности и историческом развитии из единой исходной формы (товарной формы продукта труда), служащей основанием и внутренним содержанием (субстанцией) всех форм капиталистического производства. Раскрыть и конкретно представить внутреннее единство (монистичность) всего многообразия этих форм со всеми их специфическими особенностями Марксу удалось в результате теоретического преодоления реальной отчужденности этих форм от их внутренней, всеобщей основы и друг от друга. Раскрытие процесса отчуждения позволило понять, почему в повседневном опыте агентов капиталистического способа производства формы движения капитала предстают внешними друг другу, самостоятельными и несоизмеримыми. «Классическая политическая экономия, – отмечает Маркс, – старается посредством анализа свести различные фиксированные и чуждые друг другу формы богатства к их внутреннему единству и совлечь с них ту форму, в которой они индифферентно стоят друг возле друга; она хочет понять внутреннюю связь целого в отличие от многообразия форм проявления» (2, XXVI, ч. III, 525). Но, как мы видели, сделать это классической политической экономии не удалось. В результате отчуждения действительность предстает как совокупность самостоятельных вещей, факторов и т.д., т.е. плюралистически. Плюрализм как определенное представление о действительности и есть лишь предельно одностороннее отражение многообразия форм существования в его противоположности единству и в оторванности от него. Реальная отчужденность форм существования находит свое выражение в сознании агентов капиталистического способа производства и в теоретических концепциях эмпиризма. Осознание же того факта, что разорванность форм существования действительности, их отчужденность имеет место лишь в рамках единства и целостности системы и не абсолютна, приводит к стремлению провести единую точку зрения в объяснении всех явлений капиталистической системы производства. Монизм, которого придерживался Рикардо и который не смог вместить в себя все многообразие форм непосредственного бытия капитала со всеми их специфическими особенностями, и плюрализм, который не способен охватить внутреннее единство форм эмпирического существования, представляют собой два полюса выражения одного и того же противоречивого отношения единства и многообразия. Маркс развил такую концепцию монизма, которая решает эту антиномию. Решение Марксом этой проблемы на материале политической экономии капитализма позволяет в то же время понять реальный источник различного рода заблуждений относительно диалектики единства и многообразия, которые имели и имеют место в философии.

3. Марксова критика плюрализма. Плюрализм и иррациональность

Вульгарная политическая экономия вырастает как попытка найти выход из тех затруднений и противоречий, в которых запуталась классическая политическая экономия. Она хорошо видит противоречие между теорией Рикардо и реальной действительностью (непосредственной эмпирией) капиталистического производства. Но пытается она решить это противоречие – в противоположность тому направлению, на котором искал разрешения противоречий Рикардо, – не дальнейшим развитием трудовой теории стоимости, а на основе «более конкретного» и полностью свободного от «догматизма» классической политической экономии воспроизведения реальности, «как она есть». «В то время, – пишет Маркс, – как классическим и потому критическим политико-экономам форма отчуждения причиняет затруднения и они пытаются путем анализа совлечь ее, вульгарная политическая экономия, напротив, как раз в той отчужденности, в которой противостоят друг другу различные доли стоимости продукта, чувствует себя впервые вполне у себя дома: подобно тому как схоластик чувствует себя в своей стихии, имея дело с формулой: „бог-отец, бог-сын и бог-дух святой“, так вульгарный экономист относится к формуле „земля – рента, капитал – процент, труд – заработная плата“. Ведь это есть та форма, в которой на поверхности явлений эти вещи кажутся непосредственно связанными друг с другом, а потому и та форма, в которой они живут в представлениях и в сознании агентов капиталистического производства, находящихся в плену у этого способа производства. Вульгарная политическая экономия считает себя тем более простой, естественной и общеполезной, тем более далекой от всяких теоретических хитросплетений, чем более она на самом деле занята только тем, что переводит обыденные представления на доктринерский язык. Поэтому, чем в более отчужденном виде она воспринимает формы капиталистического производства, тем ближе она к стихии обыденных представлений, т.е. тем более она плавает в своей собственной природной стихии» (2, XXVI, ч. III, 528 – 529).