История марксизма-ленинизма. Книга вторая (70 – 90-е годы XIX века)

Если раньше утопический социализм характеризовался в работах основоположников марксизма преимущественно в плане его содержания, то теперь он рассматривается и со стороны формы мышления (способа понимания). По содержанию, отмечает Энгельс, социалистические учения XIX века являются осознанием господствующих в народившемся капиталистическом обществе классовых противоречий, а также царящей в производстве анархии. Однако, пока указанные социальные явления не получили достаточно всестороннего развития, решение проблем, которые они ставили перед обществом, невозможно было вывести из фактов и наблюдений; его приходилось искать чисто умозрительным путем, опираясь на те идеи и принципы, которыми располагало теоретическое сознание. Вот почему, указывает Энгельс, по своей теоретической форме социализм XIX века «выступает сначала только как дальнейшее и как бы более последовательное развитие принципов, выдвинутых великими французскими просветителями XVIII века»[524].

Воссоздавая логику великих мыслителей-социалистов – Сен-Симона, Фурье, Оуэна и др., Энгельс отмечает, что, как и просветители, они стремятся освободить все человечество и не соотносят эту задачу с историческими целями и интересами каких-то определенных классов. Как и просветители, они добиваются установления на земле царства разума и вечной справедливости. Другой вопрос, что тот путь к решению данной задачи, который предлагали мыслители XVIII века, в свете опыта последующего исторического развития казался уже неудачным, несостоятельным, ибо общество, построенное в соответствии с их принципами, оказалось вовсе не царством разума, а царством буржуазии, где была своя неразумность и своя несправедливость. Зафиксировав этот факт, социалисты, однако, вначале еще продолжают двигаться по траекториям, намеченным Просвещением, стремясь лишь несколько их «подправить». Сама логика умозрительного полагания общественного идеала при этом не отвергается, ставится под сомнение лишь конкретная интерпретация этого последнего: если намерения просветителей не привели к желанному результату, значит, тот разум и та справедливость, к которым они апеллировали, были не подлинными, а подлинные не были еще надлежащим образом познаны. Как вывод из такого рода рассуждений, отмечал Энгельс, возникает характерная для утопического сознания уверенность в том, что вся проблема сводится к личной гениальности – к появлению человека, способного открыть «рецепт» переустройства общества. Получается, что осуществление социалистической перспективы является не необходимым результатом исторического развития, а просто счастливой случайностью: гениальный учитель человечества с одинаковым успехом мог бы появиться когда угодно, хотя бы и пятьсот лет назад, что, как считали утописты, избавило бы человечество от долгих веков заблуждений, борьбы и страданий.

Эта типично идеалистическая логика, как показано в «Анти-Дюринге», не опирается на действительное знание социальной реальности и не способствует его получению. Поэтому Энгельс относит все предшествующие социалистические системы к донаучной форме мышления. Ход развития социалистической мысли, по Энгельсу, стадиально соответствует общему движению познания и, таким образом, ведет от донаучного социализма к научной его форме. Теоретическая основа для перехода к научному социализму была создана двумя великими открытиями – материалистическим пониманием истории и разоблачением тайны капиталистического производства посредством прибавочной стоимости. «Благодаря этим открытиям, – писал Энгельс, – социализм стал наукой, и теперь дело прежде всего в том, чтобы разработать ее дальше во всех ее частностях и взаимосвязях»[525].

Научный социализм, отмечал Энгельс, принципиально отличается от донаучного (утопического) своим подходом к исторической реальности. Методологически он нацелен не на «социальное изобретательство», а на исследование, поэтому в отличие от утопических проектов его практическая программа «укоренена» в самой действительности и опирается на ее собственные закономерности и тенденции. «…Средства для устранения обнаруженных зол, – формулирует эту мысль Энгельс, – должны быть… налицо… в самих изменившихся производственных отношениях. Надо не изобретать эти средства из головы, а открывать их при помощи головы в наличных материальных фактах производства»[526].