История марксизма-ленинизма. Книга вторая (70 – 90-е годы XIX века)

В сфере познания окружающего человека материального мира вся предшествующая марксизму философия выступала как натурфилософия, то есть умозрительное постижение природы. Натурфилософия рассматривала себя в качестве «науки наук». Поэтому, допуская и даже одобряя экспериментальные исследования различных явлений, она рассматривала свои полученные спекулятивным путем выкладки как более высокую по отношению к ним форму знания. Исторически многие конкретные науки зарождались в недрах натурфилософии, а затем отпочковывались от нее в специализированные отрасли знания. Стимулируя поворот человеческого ума от теологии и схоластики к осмыслению объективной реальности материального мира, натурфилософия сыграла прогрессивную роль для своего времени. Но к середине XIX века, когда конкретные науки превратились в развитые системы познания природной действительности, дальнейшее существование традиционной натурфилософии стало явным анахронизмом. Из формы взаимосвязи (точнее, не расчлененного еще единства) философии и естествознания она превратилась в тормоз на пути развития того и другого.

Однако наука первой половины XIX века еще не определила в сколько-нибудь ясной и отчетливой форме свои отношения с натурфилософией. В свою очередь и философия, как материалистическая, так и идеалистическая, не отказалась полностью от претензий на построение универсальной системы знания, выражающей истину в последней инстанции. Между тем каждая новая попытка возрождения натурфилософии, обновления метафизики становилась все более одиозным предприятием, вырождалась в высокопарное пустозвонство, что, в частности, наглядно показал пример Е. Дюринга.

Своеобразный способ решения накопившихся противоречий в отношениях между философией и наукой, в частности естествознанием, предложил в 30-е годы XIX века позитивизм. С точки зрения его основателей, наука должна быть «сама себе философией». Исходя из этого, они выступили с проповедью полного отказа от постановки и решения философских проблем вообще. Однако, критикуя великие натурфилософские системы, позитивизм тем не менее воспринял от них метафизический способ мышления, полагающий вещи вне всеобщей связи, изменения, развития, что плохо соответствовало духу естествознания, вставшего перед необходимостью исторического понимания природы.

Ограничив познание задачей «экономного» описания наблюдаемых явлений, позитивизм стал препятствием на пути теоретизации естествознания. И это тогда, когда процесс обобщения новейших открытий в области астрономии, физики, химии, биологии и других наук уже привел к созданию фундаментальных теорий, что в свою очередь породило объективную потребность в анализе мировоззренческих предпосылок и методологии естествознания, – потребность, которую позитивизм не был в состоянии хоть в какой-то степени удовлетворить. В итоге противоречие между наукой и философией не только сохранилось, но и продолжало углубляться, что, естественно, весьма отрицательно сказалось на их дальнейшем развитии.

В этой сложной, в известном смысле кризисной ситуации марксизм предлагает принципиально новую модель отношений между философией и конкретными науками, прежде всего естественными. Наиболее глубоко она была обоснована в ходе работы над «Диалектикой природы».