История марксизма-ленинизма. Книга вторая (70 – 90-е годы XIX века)

В контексте такого понимания взаимоотношений философии и естествознания Энгельс коренным образом переосмысливает гегелевскую концепцию статуса диалектики в системе человеческого познания. Постижение диалектики природы, как и диалектики общественного развития, перестает быть делом одной философии, как это было у Гегеля, и становится общим делом всех отраслей знания вместе и каждой в отдельности. Тем самым диалектика выступает у Энгельса уже не в качестве обособленной сугубо философской теории, а в качестве особой дисциплины, содержание которой задается как бы «вертикальным срезом» всей развивающейся системы знания в целом.

Рассматривая проблему взаимосвязи философии и конкретных наук в исторической перспективе, Энгельс выдвигает предположение о дальнейшем перераспределении функций и сфер компетенции между ними: диалектика, по мысли Энгельса, будет «рассредоточена» по всему естествознанию и исторической науке и в этом смысле прекратит свое автономное, самостоятельное существование[598], в результате чего специализированное философское познание ограничится чистым учением о мышлении. Эта идея, высказанная в «Диалектике природы» еще в 1874 году, в дальнейшем в различных вариантах повторяется и в других его работах.

Данный тезис является дискуссионным и может быть по-разному истолкован. Тем не менее он никоим образом не является позитивистским, на чем склонны настаивать некоторые авторы. В отличие от позитивистов, стремившихся отсечь науку от философской традиции и видевших в философии лишь совокупность «псевдопроблем», Энгельс нацеливал ученых на освоение результатов многовековой работы философской мысли. И если Энгельс действительно считал, что философии как особой форме интеллектуальной деятельности суждено передать значительную часть своих функций конкретным отраслям знания, то он делал это отнюдь не из убеждения в ее бессмысленности, а потому, что, с его точки зрения, естествознание и исторические науки по мере возрастания уровня их теоретичности сами все более и более становились «философскими» по составу проблем и характеру своего мышления.

Марксистская концепция истории естествознания

Философский анализ естествознания в «Диалектике природы» заключается в «диалектической обработке истории человеческой мысли, науки и техники»[599]. В ходе данного анализа было показано, что прогресс в познании окружающего нас мира вовсе не сводится к монотонному накоплению эмпирической информации, а представляет собой чередование периодов чисто количественного роста знания с эпохами глубоких качественных сдвигов в теоретическом мышлении и в самом характере познавательной деятельности. При этом вопрос о реализации всеобщей диалектической модели развития в рамках некоторой специфической области (в данном случае в познании) ставится и решается не просто из общих (а потому неизбежно абстрактных) соображений, а конкретно прорабатывается в самом материале истории изучения природы, в которой Энгельс выделяет ряд сменяющих друг друга фаз и этапов развития.

Наиболее глубокая грань в истории изучения природы пролегает, по Энгельсу, между донаучным и научным подходами к ее постижению. О качественном различии между ними он писал еще в статье «Положение Англии. Восемнадцатый век» (1844). Сохраняя в принципе такую постановку вопроса и в 70-е годы, Энгельс, однако, уточняет свои представления о хронологической привязке этой грани. Если в ранний период своей деятельности он считал, что познание природы получило свою научную форму лишь в XVIII веке, вследствие чего оно сомкнулось, с одной стороны, с философией, а с другой – с практикой, то теперь, изучив исторический материал более детально и основательно, он относит это событие к значительно более раннему времени. «Современное исследование природы, – пишет он, – единственное, которое привело к научному, систематическому, всестороннему развитию, в противоположность гениальным натурфилософским догадкам древних и весьма важным, но лишь спорадическим и по большей части безрезультатно исчезнувшим открытиям арабов… ведет свое летосчисление с той великой эпохи, которую мы, немцы, называем, по приключившемуся с нами тогда национальному несчастью, Реформацией, французы – Ренессансом, а итальянцы – Чинквеченто… Это – эпоха, начинающаяся со второй половины XV века»[600].