История марксизма-ленинизма. Книга вторая (70 – 90-е годы XIX века)

«Заблудшему» человечеству оставалось только старательно реализовать то, что уже сделал в своей голове г-н Дюринг: разъединить досадно мешающие друг другу противоположности – избавиться от одной из них (разумеется, плохой), дабы в полной мере вкусить другую (желанную). Гвоздь «социалистической» доктрины Дюринга – именно в этой иллюзорно-утопической идее «избавления» производственного богатства как господства над вещами (хорошей стороны) от распределительного богатства как господства над людьми (дурной стороны) при сохранении в «улучшенном» виде капиталистического способа производства[428].

Классики марксизма-ленинизма неоднократно подчеркивали, что эклектика иссушает, извращает и компрометирует диалектику, что опасность эклектики кроется в ее двуликости, чисто внешнем сходстве с диалектикой. «…Подделка эклектицизма под диалектику… – писал Ленин, – дает кажущееся удовлетворение, якобы учитывает все стороны процесса, все тенденции развития, все противоречивые влияния и прочее, а на деле не дает никакого цельного и революционного понимания процесса общественного развития»[429].

Несомненной заслугой Энгельса стало выявление в «Анти-Дюринге» социально-классовых корней эклектики. Энгельс критикует не столько спекуляции Дюринга, сколько сам тип его мышления, интеллектуальные притязания философствующей посредственности, непоследовательность, эклектизм. В теоретической сфере ясно отображаются те противоречия, колебания, иллюзии, ежедневное лавирование между Сциллой рока и Харибдой удачи, которые присущи неустойчивому бытию мелкого буржуа. Его внутренней раздвоенностью объяснима навязчивость образа «пары мужей» как универсальной модели человеческих отношений и всей общественной истории. Ведь для Ф. Энгельса мелкий буржуа – одновременно Робинзон (по отношению к тем, кого он подчиняет и эксплуатирует) и Пятница (как объект насилия со стороны власть имущих). Отсюда его заискивание и страх пред властью, жажда и боязнь насилия, вечная дилемма обогащения или разорения, анархистского бунтарства или трусливого пресмыкательства. Эта двуликость находит свое отражение в идеологии, в теории, питает абстрактно-иллюзорные представления половинчатого «социализма», пытающегося соединить «мировые схематики», очищенные от реальных противоречий, с эмпиризмом прагматического мышления.

Субъективная диалектика и формальная логика

Для понимания сущности марксистской диалектической теории, как она разрабатывалась Марксом и Энгельсом, принципиально важным является вопрос об отражении объективной диалектики процессов и вещей в субъективной диалектике понятий, суждений и теорий, то есть вопрос о соотношении объективной и субъективной сторон диалектики[430], как он решается в «Анти-Дюринге». Закономерности последней, подчеркивает Энгельс, являются прежде всего отраженным продолжением объективной диалектики в области мышления и познания. Объективная диалектика первична в отношении субъективной: «…диалектика в нашей голове – это только отражение действительного развития, которое совершается в мире природы и человеческого общества и подчиняется диалектическим формам»[431]. Но закономерности диалектики процесса познания имеют свое своеобразие и лишь в конечном счете и в общей тенденции совпадают с собственно объективной диалектикой. Это своеобразие обусловлено особенностями самого процесса познания, в том числе присущими ему специфическими противоречиями. Причины этого своеобразия, отмечал Энгельс, лежат в конечном счете в активности субъекта, выделяющего себя из внешней среды и противопоставляющего себя ей, в наличии в познании не только моментов абсолютной истины, но и истины относительной, а также заблуждений.

Субъективная диалектика, по Энгельсу, обладает функцией, отличной от объективно диалектических процессов, – она должна обеспечить по возможности точное и адекватное, то есть не субъективистски искаженное, и в этом смысле не «субъективное» знание связей и закономерностей всей действительности. Однако познание неизбежно субъективно по форме. Уже в этом состоит его особенное противоречие. Задача в том, чтобы субъективное познание давало по содержанию все более объективные результаты. В этом состоит специфическая целеустановка субъективной диалектики. Энгельс в «Диалектике природы» отмечал, что субъективная диалектика, то есть диалектическое мышление, представляет собой «отражение господствующего во всей природе движения путем противоположностей»[432]. Речь идет об отражении, которое само по себе есть диалектически противоречивый процесс. Значит, теория этого процесса, то есть теория диалектического мышления, или наука диалектической логики, призвана исследовать эти особые противоречия процесса познания.