История марксизма-ленинизма. Книга вторая (70 – 90-е годы XIX века)

Из этого обстоятельства Энгельс и делал вывод: если уничтожить частнокапиталистическое присвоение и передать все средства производства в общественную собственность самих трудящихся, то с ликвидацией основного противоречия капитализма (между частнокапиталистической формой присвоения и общественным по характеру производством) полностью исчезает и противоречие между частным и общественным трудом. Исчезает и необходимое следствие этого противоречия – абстрактный труд и его овеществление в стоимости товара. Одним словом, исчезает товарное производство и на смену ему придет непосредственно общественное производство. Энгельс писал: «Раз общество возьмет во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем и господство продукта над производителями. Анархия внутри общественного производства заменяется планомерной, сознательной организацией»[500].

Энгельс считал, что в социалистическом обществе люди смогут увязывать структуру общественного производства и структуру общественных потребностей в плановом порядке, «не прибегая к услугам прославленной „стоимости“»[501], поскольку окажется возможным выражение затрат труда непосредственно «в их естественной, адекватной, абсолютной мере, какой является время»[502]. С другой стороны, как и Маркс, Энгельс не отрицал исторической преемственности между непосредственно общественной и товарной формами общественного производства, полагая, в частности, что в будущем обществе «план будет определяться в конечном счете взвешиванием и сопоставлением полезных эффектов различных предметов потребления друг с другом и с необходимыми для их производства количествами труда»[503]. Разъясняя свою мысль, он отмечал: «…взвешивание полезного эффекта и трудовой затраты при решении вопроса о производстве представляет собой все, что остается в коммунистическом обществе от такого понятия политической экономии, как стоимость, это я высказал уже в 1844 г. …Но очевидно, что научное обоснование этого положения стало возможным лишь благодаря „Капиталу“ Маркса»[504]. Речь у Энгельса, следовательно, идет о сохранении и развитии при сменяющем капитализм экономическом строе необходимости учета затрат общественного труда и увязки их со структурой общественных потребностей, экономии рабочего времени; необходимости, принимающей новую, нестоимостную, но тесно преемственно связанную со стоимостной форму.

Закономерности и противоречия капитализма

Раскрывая значение экономического учения Маркса, Энгельс в полном соответствии со своим определением предмета политической экономии особый акцент делал на понимании капитала как отношения людей, скрытого в отношениях вещей. Он писал, что капитал означает у Маркса «„не общепринятое экономическое понятие, согласно которому капитал есть произведенное средство производства“; напротив, Маркс утверждает, что известная сумма стоимостей лишь тогда превращается в капитал, когда она увеличивается в своей стоимости, образуя прибавочную стоимость»[505]. При этом Энгельс отмечал, что Марксово определение капитала выведено из обобщения реальных фактов, имеет историческую подоплеку. Он напомнил, что слово «капитал» введено в употребление впервые в истории итальянцами XV и XVI веков и появилось тогда, когда возник сам обозначаемый им феномен – присвоение прибавочного труда свободных рабочих, производящих товары.

Энгельс писал, что величайшая историческая заслуга Маркса – это разрешение вопроса о том, откуда происходит прибавочная стоимость. Решение вопроса о прибавочной стоимости является центральным пунктом научного социализма[506]. Своим открытием источника прибавочной стоимости Маркс привел понятие капитала в соответствие с теми историческими фактами, из которых оно в конечном счете было абстрагировано и которым оно обязано своим существованием. Маркс освободил это экономическое понятие от неясных и шатких представлений, которые были свойственны и классической буржуазной политической экономии, и теориям социалистов-утопистов.

Вместе с тем такая трактовка капитала позволяет лучше разобраться в вопросе о роли прибавочной стоимости в капиталистической системе хозяйствования. Энгельс разъяснял, что, показав возникновение прибавочной стоимости не вопреки, а на основе законов товарного обмена, «Маркс обнажил механизм современного капиталистического способа производства и основанного на нем способа присвоения, открыл то кристаллизационное ядро, вокруг которого сложился весь современный общественный строй»[507].