Читаем История моды. С 1850-х годов до наших дней полностью

Разнообразие мужских причесок отражало расширяющийся спектр модных образов, влияние актеров и музыкантов. В начале карьеры «Битлз» их аккуратные стрижки с длинной челкой и висками часто копировали. Позже музыканты отрастили волосы до плеч и носили бороду и усы как отражение трендов контркультуры. Другие исполнители, такие как Роджер Долтри, превратили свои ступенчатые стрижки модов в длинную гриву, предвосхищая стиль глэм-рок. Актеры Роберт Редфорд, Пол Ньюман и Райан О’Нил, напротив, были чисто выбриты, что контрастировало с андрогинностью Донована или Мика Джаггера.

Отражая растущее этническое разнообразие икон стиля женского пола, мужчины также копировали разные модные образы. Элегантный египтянин Омар Шариф был звездой многих костюмных фильмов. Афроамериканец-гитарист Джими Хендрикс продвигал яркий стиль хиппи. Звезда боевых единоборств Брюс Ли стал первым американским секс-символом китайского происхождения.

Хотя общество не слишком охотно принимало пиджаки без воротников в стиле модов или пиджаки Неру в качестве делового костюма, все же мужская одежда в мейнстриме демонстрировала веяния этой альтернативной эстетики. Мода стала тяготеть к большей раскованности, как только жесткие правила относительно одежды были ослаблены и даже отменены. Некоторые мужчины носили вечерние костюмы из вельветина вместо стандартных смокингов, тогда как другие надевали костюмы вместо формальной одежды даже на собственную свадьбу. Шейные платки и даже водолазки под пиджаками создавали альтернативу галстуку. Производители продолжали продвигать синтетические ткани как модные и современные. Примером тому может служить фильм 1963 года «Шарада», в котором Кэри Грант принимает душ в костюме и выходит сохнуть. С него течет вода, но он остается таким же щеголем.

Детская мода

Общие категории детской одежды остались в большой степени неизменными с прошлых лет. Одним из крупных изменений стала привязка детской одежды к персонажам мультфильмов и кинолент. Эти персонажи служили постоянным источником вдохновения и дохода для производителей. Популярные программы, включая «Бэтмена», «Зеленого шершня» и «Джетсонов», приводили к появлению лицензионной одежды и аксессуаров. То же касалось и музыкальных групп. Астронавтами восхищались, и маленькие мальчики часто носили костюмы для игр и пижамы с космической тематикой. Комбинезоны на молнии, наподобие миниатюрных космических скафандров, украшали нашивками с изображением планет или атомов. Принты на рубашках и одежде для сна включали в себя ракеты, астронавтов, звезды и похожие мотивы. В одежде для девочек космическая эра нашла свое отражение в узких нейлоновых брючках, которые носили с удлиненными туниками. Сарафаны А-силуэта были популярны в сочетании с водолазками или блузками. Как и их матери, девочки носили сапоги, иногда до середины икр или до колен. Концепт нарядов мать-дочь не был новым, но молодежный облик женской моды вызвал комментарии в прессе по поводу схожести фасонов для женщин и девочек. Прямые линии, обувь на плоской подошве, юбки выше колен и светлые либо яркие цвета были характерны для обеих возрастных групп.

К концу десятилетия стили ретро и романтический также повлияли на детскую моду. Мальчики все чаще носили длинные волосы, и по особым случаям некоторых одевали в миниатюрные версии пиджака Неру или костюмы из вельветина, похожие на те, что носили их отцы. Некоторых девочек одевали в фольклорном стиле, часто с косынками.


Яркие отдельные предметы одежды для девочек из каталога Sears на весну/лето 1968 года со стильными аксессуарами демонстрируют сходство между детским и взрослым сегментами рынка.


Выкройки предоставляют многочисленные вариации пиджака Неру для мальчиков, а также современный вариант норфолкской куртки.


Конец десятилетия

В конце десятилетия длина юбки была одновременно и важной новостью, и предметом жарких споров. Длина все время менялась, не было единого стандарта, и юбки в парижских коллекциях 1969 года заканчивались в любом месте ноги. Такое разнообразие обеспечивало выбор, но и сбивало женщин с толку. Пруденс Глинн написала в лондонской Times, что существует не меньше пяти вариантов длины: «мини, норма, миди, микси и макси». О миди она сказала:

В зависимости от формы ваших икр это либо молодо, игриво и задорно, либо старомодно, скучно и отпугивает мужчин. Вероятно, самое важное, что вы можете сделать, если возьмете на вооружение такую длину, это выглядеть так, как будто вы этого и хотели. У новых юбок миди слегка расширенный А-силуэт, и лежат они очень плоско. Ваша старая юбка-карандаш 1950-х годов со складкой сзади просто не подойдет[98].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти
Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти

Известный французский писатель и ученый-искусствовед размышляет о влиянии, которое оказали на жизнь и творчество знаменитых художников их возлюбленные. В книге десять глав – десять историй известных всему миру любовных пар. Огюст Роден и Камилла Клодель; Эдвард Мунк и Тулла Ларсен; Альма Малер и Оскар Кокошка; Пабло Пикассо и Дора Маар; Амедео Модильяни и Жанна Эбютерн; Сальвадор Дали и Гала; Антуан де Сент-Экзюпери и Консуэло; Ман Рэй и Ли Миллер; Бальтюс и Сэцуко Идэта; Маргерит Дюрас и Ян Андреа. Гениальные художники создавали бессмертные произведения, а замечательные женщины разделяли их судьбу в бедности и богатстве, в радости и горе, любили, ревновали, страдали и расставались, обрекая себя на одиночество. Эта книга – история сложных взаимоотношений людей, которые пытались найти равновесие между творческим уединением и желанием быть рядом с тем, кто силой своей любви и богатством личности вдохновляет на создание великих произведений искусства.

Ален Вирконделе

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение