История моей жизни. Наследная принцесса Саксонии о скандале в королевской семье

– Разумеется, ваше императорское высочество, королева может любить мужа, но ей не следует вульгарно демонстрировать свою привязанность. Все необходимо согласовывать с правилами этикета даже в самые интимные моменты, королеве не стоит проявлять эмоции, свойственные обычной женщине.

– Вот как, – ответила я. – Полагаю, что в таком случае королеву Саксонии, которую всецело одобрят при дворе, следует выбирать из фабричных механизмов, поскольку, судя по всему, вам нужна женщина-автомат. Достаточно того, что она хорошо одета, красиво причесана и умеет кланяться, улыбаться, есть и ходить. Естественно, она, помимо этого, должна произвести на свет наследника престола. Послушайте, – продолжала я пылко, – живая, любящая женщина, которая имеет сердце и голову на плечах, которая знает, что жизнь существует и за пределами дворца, всегда будет страдать от созданий вроде вас с вашими отвратительными мнениями и вашим ужасающим незнанием жизни!

На том разговор завершился.

Глава 12

Sturm und Drang[39]. Смерть короля Альберта. Тягостная поездка. Женщина в черном. В Сибилленорте. Семейные споры. «Le Roi est mort»[40]. Венок из кувшинок. Призрачная кошка. Пророчество повитухи

Лето 1902 года мы проводили за городом, но наш обычно безмятежный отдых омрачало состояние здоровья короля Альберта – он лежал при смерти. В то время король и королева пребывали в замке Сибилленорт. Это красивая резиденция в Силезии, в окрестностях Бреслау, которая стала подарком тогдашнему королю Саксонии от последнего герцога Брауншвейгского. В замке 400 комнат; в конце 1840-х годов он был печально знаменит частыми шумными оргиями. Герцог, большой поклонник прекрасного пола, держал при замке частный театр, и многочисленные хорошенькие балерины находились там в уединении, как в гареме. Помню, когда в шестнадцатилетнем возрасте посетила замок, я увидела там картины на весьма поразительные сюжеты. Позже их убрали по приказу королевы Каролы, и Сибилленорт превратился во вполне пристойную королевскую резиденцию. К королю Саксонии постоянно обращались представители прусского правительства, которое желало купить дворец. Король не хотел его продавать, потому что Сибилленорт ему нравился и он часто там бывал.

О том, что стала кронпринцессой Саксонской, я узнала по телефону. Из Сибилленорта позвонили с известием о кончине короля Альберта. Мы сразу же отправились в Бреслау; внезапная поездка сопровождалась обычными в таких случаях спешкой и волнением. Перед самым отправлением в купе, где располагались мои горничные, села женщина в черном, которая несла закрытую корзину. Естественно, горничные поинтересовались, кто она; они с некоторым презрением отнеслись к тому, что в их общество вторглась посторонняя. Впрочем, незнакомка сразу же удовлетворила их любопытство.

– Да, – сказала она, – я в самом деле очень спешила, чтобы успеть на этот поезд; не знаю, что случилось бы со мной, если бы на него опоздала. – Встретившись с заинтересованными взглядами, она продолжала: – Вы, наверное, гадаете, кто я такая и что у меня за дело. Так вот, врачи покойного короля оказали мне большую честь, выбрав меня для помощи при вскрытии.

Горничные пришли в замешательство, а незнакомка продолжала:

– Видите ли, на меня всегда можно положиться. Советую запомнить мое имя на тот случай, если в семье кронпринца случится смерть!

Плетеная корзинка вдруг зашевелилась; помощница врача открыла ее, и оттуда выпрыгнула славная маленькая такса.

– Это моя любимая собачка, – объяснила владелица. – Я боялась, что мне не разрешат взять ее с собой, а мы не любим разлучаться, ведь правда, милая? – обратилась она к своему питомцу.

Последние слова, доказавшие человечность спутницы, примирили с ней горничных, и еще задолго до Бреслау они подружились.

Путешествие было ужасным; мы ехали всю ночь, и никто не сомкнул глаз, поскольку спальный вагон осаждали блохи, которые нападали на нас целыми батальонами и жаждали нашей крови. Ехавший с нами Иоганн-Георг чрезвычайно утомил нас, поскольку говорил менторским тоном и буквально заваливал Фридриха-Августа добрыми советами.

В Бреслау мы прибыли на следующее утро и, пересев в королевские кареты, поехали в Сибилленорт, до которого добрались около 7.30 утра. У входа нас ждал мой свекор; меня потрясли его довольный вид и торжествующая улыбка.

Вдруг чей-то голос пронзительно завопил:

– Входите же скорее, не тратьте даром времени, мы должны позавтракать. Я умираю с голоду!

Голос принадлежал Матильде, но я сделала вид, будто не слышу ее, и настояла на том, чтобы вначале выразить свои соболезнования королеве Кароле. Нас провели в спальню покойного короля, где вдова оставалась с дорогим покойником.