История моей жизни. Наследная принцесса Саксонии о скандале в королевской семье

Король Альберт лежал на кровати, красивый и безмятежный; его руки были скрещены на тонкой льняной простыне, усыпанной красными розами. Королева Карола стояла на коленях на скамеечке в изножье кровати; по бокам горели две свечи. Глядя на их неподвижные фигуры, я ощутила прилив грусти, и сердце мое преисполнилось жалости к охваченной горем вдове. Я сказала ей лишь несколько слов, потому что сразу поняла: она хочет побыть одна. Я поцеловала ее в знак сочувствия и вышла так же тихо, как вошла.

После тихой, усыпанной розами спальни мне показалось, что за столом, где завтракали новоиспеченный король и его взволнованные родственники, царило почти неприличное оживление. Мой свекор наслаждался своим новым статусом и то и дело бешено звонил в звонок, только ради того, чтобы иметь удовольствие услышать, как раболепные лакеи обращаются к нему «ваше величество»; подобное обращение придавало ему сил. Его безудержная радость внушала мне отвращение.

Пока мы ждали кофе, он повернулся к нам и хрипло произнес:

– Одному небу известно, как долго я ждал того дня, когда стану королем; не скрою, мне надоело ждать. Я бы сделал тебя регентом, Фридрих-Август, но ты бесполезное создание. Ну а вам, Луиза, лучше понять, что, перед тем как вы станете королевой, вам многое предстоит сделать.

– Да, – вторила отцу Матильда, – Луиза слишком демократична; она питает нелепую склонность к подданным и вечно забывает об обязанностях, какие накладывает ее положение!

Видя, что я молчу, она продолжала:

– Теперь нам придется оценить свой статус. Естественно, я, как старшая дочь короля, занимаю более высокое положение, чем вы, Луиза.

– Ну уж нет, – сердито возразил мой муж. – Луиза – наследная принцесса и потому занимает более высокое положение, чем ты.

Спор вызвал у меня тошноту, поэтому я беззаботно сказала: «Будь по-вашему, cela n’est bien egal»[41]. Все происходящее было отвратительно любому человеку, обладающему хотя бы крупицей чуткости и самоуважения. Вот королевская семья, представители которой ссорятся и обсуждают, кто кого важнее, а также денежные дела, а ведь не прошло и двенадцати часов с тех пор, как умер прежний король! Казалось, даже его старые слуги забыли его и из кожи вон лезут, желая угодить новому монарху! В самом деле, типичный случай «Король умер, да здравствует король!».

Как только окончилась эта крайне неприятная трапеза, один из придворных проводил нас с Фридрихом-Августом в наши апартаменты. По пути провожатый обернулся ко мне и многозначительно произнес:

– Ваше императорское высочество, наконец-то вы – наша кронпринцесса. Надеюсь, как надеется вся Саксония, что скоро вы станете нашей королевой!

Похороны устроили очень пышные. Тело короля увезли в Дрезден для погребения; гроб поместили в купе поезда, полностью обитое снаружи и изнутри горностаем и наполненное экзотическими растениями и пальмами. Поезд шел очень медленно, чтобы подданные в последний раз могли взглянуть на короля; мы вернулись в Дрезден вместе.

Погода была очень жаркой, и на остановках Матильда утоляла жажду обильными порциями легкого пива. Я прилегла, так как очень устала и перенервничала. Поезд остановился в Бауцене, где мой свекор вышел на перрон, чтобы принять депутацию местных властей. Он был крайне бестактен и сделал столько раздраженных замечаний о длительности процедуры похорон, что новые подданные пихали друг друга локтями в бока и искоса посматривали на него, когда услышали, как он сказал, что ему совершенно наплевать на скучную депутацию. Он не переставая брюзжал и хмурился, пока мы не вернулись в Дрезден.

В мои обязанности входило встретить германского императора и императрицу, которые приехали в Дрезден, чтобы присутствовать при погребении короля Альберта. На вокзал я поехала вместе со свекром. Впервые мы появились на публике вместе как король и кронпринцесса, и, хотя на вокзале собралась очень большая толпа, при виде нового короля никто не выказал особого воодушевления; зато одна женщина, узнавшая меня под плотной черной вуалью, крикнула:

– Ура нашей Луизе – мы все ее любим! – и со всех сторон послышались приветственные возгласы.

Король пришел в такую ярость, что едва успел взять себя в руки к тому времени, когда прибыл специальный состав из Берлина.

Император приветствовал меня весьма бурно и прошептал:

– Ну ничего, ничего; теперь вы на шаг ближе к тому, чтобы стать моим политическим другом!

В замок я возвращалась с императрицей; при виде императорской четы саксонцы охотнее выражала свою радость.

После прощания короля Альберта похоронили в королевском склепе. Гроб медленно исчез с глаз присутствующих. Его опустили вниз на лифте – примерно таком же, как в часовне Святого Георгия в Виндзоре. Тело короля поместили рядом с останками его предков.