Читаем История народа стрелков (монголов) полностью

49 Из армянских писателей подробнее всех говорит, о взятии Багдада, Киракос (гл. 58), со слов очевидца и участника князя Гассана, которого Гулагу отправил послом к Халифу. Поход против Багдада был объявлен в 707 г. (1258); а город был взят в первый день великого поста в понедельник, 20 числа месяца Навасарда, что по исчислению Dulaurier (Recherches 339) совпадает с 4 Февраля 1258 г. См. также Стеф. Орб. стр 295. Описание осады, взятие и разорение Багдада см. Quatremere - Hist. des Mongols p. 289 - 305. Abulph. Chron. 549. Haitoni Armeui Histor. Orient, cap. XXVI. D'Ohsson - Histoire des Mong. III, chap. V.


50 Историки весьма различно говорят о смерти Калифа Мостазем-билла. Киракос (223) следующим образом описывает смерть Калифа: Через четыре дня Калиф с двумя сыновьями и всеми вельможами прибыл (в лагерь татар), взяв с собой большое количество золота, серебра, драгоценных камней и дорогих одежд, для поднесения в дар Гулаву и его сановникам. Гулаву принял его сначала с почетом, только выговаривал ему за то, что тот медлил и не тотчас явился к нему. После того он спросил его: «Кто ты такой, Бог или человек?» Калиф отвечал: я человек и раб Божий. Гулаву сказал: «так это Бог повелел тебе ругать меня и называть собакой, и мне, собаке Божией, не давать ни пищи ни питья? И так я, Божья собака, мучимая голодом, съем тебя. После того Гулаву убил его своей рукой, говоря: «Я оказываю тебе почет тем, что умерщвляю тебя собственноручно, а не другим поручаю убить тебя». В тоже время он приказал сыну своему убить одного сына Калифа, а другого приказал бросить в (*** - приношение, offrande) Тигр, желая этим отблагодарить реку, «за то, что она не только не помешала ему, но и содействовала истреблению нечестивых». Достойно замечания это бросание в реку чего нибудь в знак благодарности за ее услугу. Так в старинной песне о Садке, богатом госте, Садко молодец, желая отблагодарить Волгу за двенадцатилетнее благополучное плавание, «отрезал хлеба великой сукрой, А и солью насолил, его в Волгу опустил», Также Стенька Разин, под Астраханью; «упившись до ярости подходит к окраине струга, и обращаясь к Волге говорит: Ах ты Волга - матушка, река великая! Много ты дала мне и злата и серебра и всего доброго; как отец и мать, славою и честью меня оделила, а я тебя еще ничем не поблагодарил; на-жь тебе, возьми!» Он схватил княжну (свою любовницу, персианку) одной рукой за горло, другою за ноги и бросил в волны». Костомарова - Стенька Разин стр. 94, 95.

По Вардану (150) также: Гулаву умертвил Калифа собственноручно. Ст. Орб. (295) просто говорит, что Гулаву взял Багдад и убил Кадифа в 707 г. (1258). По Рашидеддину: Вечером в середу 14 числа месяца Сафара 656 г. Калиф с сыном своим и с 5 евнухами был предан смерти в деревне Вакер. Quatrmere, Hist. des Mong. 305.

Рассказ Жуанвиля (Hist. de Saint Louis, p. 182 sq.) близко подходит к рассказу нашего автора. Ему сообщили купцы в Саиде (Сидоне): Le roy des Tartarins fist prendre le Calife et le ast mettre en une cage de fer, et le fist jeunner tant comme l'en peust faire homme sanz mourir; et puis li manda se il avoit fain. Et le Calife dist que oyl; car ce n'estoit pas merveille. Lor li fist apporter, le roy des Tartarins, un grant taillouer (plat, bassin) d'or charge de joiaus a pierres precieuses, et li dist: «cognoistu ces joiaus?» Et le Calife respondi que oyl: ils furent miens». Et li demanda se il les amoit bien; et il respondi que oyl. Puis que tu les amoies tant, fist le roy des Tartarins, or pren de celle part que tu vourras et manju (mange). Le Calife li respondi que il ne pourroit, «car ce n'estoit pas viande que l'en peust manger». Lors li dist le roy des Tartarins: «Or peus veoir au calice (o Calife?) ta deffense; car se tu eusses donne ton tresor d'or, tu te fusse bien deffendu a nous par ton tresor, se tu l'eusses despendu (depense) qui au plus grant besoing te faut (manque) que tu eusses onques. «cm. Le livre de Marc Pol p. 50 - 51. D'Ohsson - Hist. des Mong. III 242 - 246, и прим. 3. Haiton, cap. XXVII.


Перейти на страницу:

Похожие книги

История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (Мирский) , (Мирский) Дмитрий Святополк-Мирский

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги