Читаем История одного поколения полностью

Наконец она выпрямилась, повесила брюки на крючок рядом с полотенцем и с молчаливой усмешкой оглянулась на Михаила. Он тут же вскочил, сдернул до колен джинсы и, присев на холодный край ванны, привлек ее к себе. Она слегка приподняла правую ногу, благодаря чему он вошел в нее почти сразу же — вошел и даже вскрикнул от совершенно невыносимого удовольствия.

— Тише ты. — Она шлепнула его по обнаженному бедру. — Чего ты так орешь?

— Ой, детка, ты такое блаженство… — едва выговорил он заплетающимся языком.

— Знаю, что блаженство. Но ты все равно не вздумай в меня кончать! — И она умело заелозила бедрами.

Совершенно обессиленный и умирающий от счастья, Михаил не продержался и пяти минут, кончив прямо в раковину и тут же смыв следы раскаленной юношеской спермы. После этого он долго, нежно и благодарно ласкал Марусю, томно мурлыкавшую риторический вопрос:

— Нет, ну тебе правда очень понравилось?

И вот спустя семнадцать лет он встретил свое юношеское блаженство в образе опустившейся, пьяной и потасканной шлюхи!


— О чем задумался? — Денис толкнул его в бок.

— О прошлом, — встрепенулся Ястребов и вдруг почувствовал, насколько же горячими оказались эти давние воспоминания — да они согревали сильнее костра! — Кстати, а как у тебя на личном фронте?

— Что именно тебя интересует? — сразу насторожился Князев.

— Как что — собираешься ли жениться, есть ли любовница, ну и так далее…

— Ты знаешь, мне сейчас совершенно не хочется об этом говорить, — немного помолчав, заявил Денис. — Давай лучше я расскажу тебе одну необычную историю из жизни моих родственников.

— Вообще-то мне интереснее было бы узнать о твоей жизни, — пожал плечами Ястребов, — но, если ты сам этого хочешь, рассказывай.

— В сталинские времена одна из родных теток моего отца была дочерью первого секретаря провинциального волжского обкома, поэтому в тридцать седьмом году, когда его расстреляли, она естественным образом оказалась в лагере для членов семей «врагов народа». И вот именно там с ней произошли самые удивительные события в ее жизни.

Во-первых, она познакомилась с одним молодым зэком, и между ними, как говорится, вспыхнуло настоящее чувство. Но самое главное произошло дальше — однажды весь их женский барак выгнали на улицу и выстроили в шеренгу, чтобы показать новоназначенному начальнику лагеря. Можешь себе представить ситуацию, когда тетка узнала в этом начальнике своего бывшего однокурсника, который всего несколько лет назад был в нее безнадежно и страстно влюблен!

Разумеется, он ее тоже узнал, но повел себя после этого так, что в это трудно поверить. Он не только не воспользовался своим положением, чтобы добиться некогда желанной женщины, но, напротив, узнав о том, что она любит другого, разрешил им пожениться! И это невероятное благородство проявил начальник одного из концлагерей сталинского ГУЛАГа! Поистине человеческая натура является настолько разносторонней, что даже в самых очевидных случаях способна проявлять себя с неожиданной стороны — и это делает жизнь подлинно прекрасной, а литературу — неисчерпаемо интересной.

Там же в лагере она родила сына, который приходится моему отцу двоюродным братом. Я не знаю, как сложилась дальнейшая судьба начальника лагеря, но тетка с ее лагерным мужем сумели все выдержать и благополучно дожили до глубокой старости.

— Занятная история, — согласился Ястребов. — При случае расскажи ее нашему писателю — Гурскому. Может, пригодится для какого-нибудь романа.

— Расскажу, — согласился Денис, — если только он подобно этим двум негодяям — Гриневу и Иванову — не переметнулся на другую сторону.

— Интересно, а сам бы ты смог проявить подобное благородство?

— Ты имеешь в виду — смог бы я, имея полную власть над любимой женщиной, отдать ее другому только потому, что она любит его, а не меня?

— Именно так.

— Не знаю…

— Кстати, а что с Полиной?

— Не знаю.

— Но ты ее до сих пор…

— Не знаю! — резко оборвал Денис. — И вообще, хватит лезть в мою личную жизнь, пойдем лучше послушаем — чего там народ на митинге разорался? Может, войска наконец подошли и вскоре ожидается штурм Белого дома?

Глава 18

ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ

Перейти на страницу:

Все книги серии Рожденные в СССР

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее