История одной любви. Окончание

— Повезло.

— Мне почему-то так не везет. — Снежка покрутила носиком. — И много нашел?

— На ремонт хватило.

— Наверное, он у Мурада телку подцепил, вот и наальфонсил. Я там узнал кое-кого. На улице с такой пересечешься только под колесами ее бронированного Гелика.

В бок Тимохи снова прилетел острый локоть:

— Тим, отвянь.

Весь дальнейший путь парочка ругалась, на меня сыпались обвинения в обмане, Снежка восхищалась машиной и вновь строила глазки. Мрачный Тимоха в конце пытался не заплатить на правах приятеля, но я напомнил, что работаю от конторы, которой нужно отчислять часть заработка. Расстались мы скомканно и почти неприязненно.

День выдался удачным на совпадения. Еще два рейса — и снова знакомое лицо. Точнее, силуэт. Или непонятно что, но интуиция пнула, глаза всмотрелись пристальнее. На меня так же цепко глянули в ответ.

— Неплохо тебя разукрасили, Двадцать Девятый. Не скажу, что очень идет, но шрамы украшают мужчину. За рулем и с ранами выглядишь намного брутальней, чем в костюмчике с выпускного, после которого случилось много лет и килограммов.

— Ты тоже неплохо смотришься, хотя с задранным кимоно мне нравилось больше.

— А ты дерзкий.

— А ты красивая.

— Спасибо. — Восьмая улыбнулась. — Уже рекомендовал друзьям?

— Кого?

— Гм. Подумай еще раз.

— Прости, хотел сказать — что?

— Естественно, я говорю про заведение, где мы познакомились. — Восьмая разместилась на сиденье рядом. Сообщив адрес, куда ехать, она продолжила: — Или тебе не понравилось?

— Не всё. А против рекомендаций сделана прививка. Кровью.

— Про неразглашение — это, наверное, правильно, но клубу нужны новые клиенты. Откуда их взять, если никто никому не расскажет?

— Меня привели без рассказа, не сказали даже, что будет внутри. Если бы я кому-то рекомендовал, то сделал бы так же.

— Хочешь сказать, ни с кем не делился впечатлениями? Я бы после вечера таких приключений подругам все уши прожужжала!

— Каких таких?

Восьмая куснула губу.

— Ну… Это же мужские радости, тебе лучше известно.

— Если меня просят что-то не говорить и у меня нет причины не верить в серьезность просьбы, то я не говорю. А если еще расписку берут, я буду молчать даже в спорных случаях, когда ляпнуть что-то обтекаемое не возбраняется. Поговорим о чем-нибудь другом. Как тебе лето?

— Ты о погоде или хочешь куда-то пригласить?

— Еще недавно я всеми конечностями проголосовал бы за второе, но в жизни кое-что изменилось.

— Это называется повзрослел. — Восьмая посмотрела по сторонам, ее палец указал на тротуар около делового центра. — Останови, пожалуйста.

— Мы еще не доехали.

— Планы поменялись. Да, здесь нормально.

На приборную панель упала купюра, с лихвой покрывавшая поездку до крайней точки. Напарница по несостоявшемуся изучению внутреннего мира покинула салон, ее ладони оправили платье, каблучки бодро зацокали вдоль стены вперед ко входу в здание. Запах дорогих духов мгновенно пал под напором раскаленного солнцем пластика приборной панели.

— Подожди, а сдачу? — крикнул я в опущенное окошко, плавно покатившись следом.

Восьмая поколебалась, остановилась, ко мне склонилось ее лицо:

— Ты даже не понял, что произошло, Двадцать Девятый. Ты прошел проверку. Мурад часто организует перекрестные проверки, это сразу и пиар, и безопасность. Когда-нибудь ты тоже будешь кого-то проверять. В следующий раз у тебя и меня будут другие номера, но в том, что еще увидимся, я теперь не сомневаюсь. До встречи. Не болтай лишнего, и все будет пучком.

На этот раз она ушла окончательно.

Проверка. Надо же. Чтобы она состоялась, меня должны выследить. Выходит, Мураду и компании известны мои тайны с двумя квартирами и машиной Гаруна. А насчет девушки, которая прячется в одной из квартир? Что еще знают или о чем догадываются владельцы клуба?

Я — мелкая сошка, новичок, еще не заработавший на карточку. Если представить, сколько они знают о клиентах, которые составляют цвет города…

Скорее всего, эти знания — защита против закрытия и уголовного преследования. Вряд ли заведение занимается шантажом, иначе оно не обрело бы серьезной репутации. А так — мечта, сказка, в которую не всякому дано попасть. Одни за это платят, другие на этом зарабатывают. Я прошел проверку. Добро пожаловать в элиту, господин Кваздапил. Копите денежки, и однажды у вас тоже потеряется бойцовый пес.

Возвращаясь, первым делом я накупил продуктов. Пакеты, полные свежего и натурального, грузно крякнули о коврик прихожей, жидкая пачка купюр (впрочем, издалека смотрелось здорово) небрежно полетела на тумбочку. Жест вышел убогим, хорошо, что Хадя больше обрадовалась продуктам. Или специально так сделала, чтобы не позорить? Тоже мне, бомбила-олигарх. Нужно быть проще. Быть собой. Именно об этом сказали волшебные глаза, на миг встретившиеся с моими.

Буду, обещаю. Собой можно быть разным, это зависит от того, с кем находишься рядом. С Хадей я был таким, каким хотелось мне. Без подстроек. Наверное, это и есть счастье.