История Оливера

(«Дом – это там, где сердце, конечно же. С вас пятьдесят долларов!»)

Благодарю вас, доктор. А если добавлю еще пятьдесят, вы мне ответите на вопрос: где же это мое гребаное сердце?

Это как раз то, чего я иногда не могу понять.

Когда-то я был ребенком. Я любил получать подарки и украшать елку.

Я был мужем и благодаря Дженни агностиком («Оливер, я бы не стала оскорблять Его чувства, говоря «атеист»!») Она приходила домой после обеих своих работ, и мы отмечали праздник вдвоем. Распевая не очень приличные вариации рождественских гимнов.

Что все равно много говорит о том, что такое Рождество. Вместе – значит вместе, и мы всегда были вдвоем в этот вечер.

На дворе полдесятого, осталось всего ничего времени, чтобы все купить к празднику – а я застрял на обочине жизни. Как вы уже поняли, у меня проблема. Праздник уже не отметишь в Крэнстоне, как все последние годы. Фил мне с радостью сообщил, что отправляется в круиз с «теми, кому за сорок» («А вдруг что-то да и получится?»). Ему кажется, что так всем нам будет легче. Но он уплывает, а я остаюсь в сухом доке своих проблем.

Так. Погодите. Приведем ход рассуждения в порядок.

Особняк в Ипсвиче, штат Массачусетс, где живут мои родители, претендует на звание моего дома.

Марси Биннендэйл, с которой мы вместе, когда она находится на расстоянии видимости, считает, что носки для подарков на Рождество нужно вывешивать в квартирке на 86-й улице.

Я хотел быть там, где мне не будет одиноко. Вот только каждый из этих вариантов, как мне казалось, решает мои проблемы только наполовину.

Придумал! Подобный прецедент с половинками уже был! Фамилия судьи, кажется, Соломон. А имя – по-моему, царь. Его судьбоносное решение вполне подходит и мне.

Рождество проведем с Марси.

Но в Ипсвиче, штат Массачусетс.

Ля-ля-ля, ля-ля-ля!

– Привет, мама.

– Как ты, Оливер?

– Отлично. Как отец?

– Отлично.

– Это замечательно. Я… по поводу… м-м… Рождества, – промямлил я в трубку.

– Надеюсь, на этот раз… – начала мама.

– Да, – немедленно заверил я, – мы будем. Я хочу сказать… м-м… Мам, можно со мной будет кто-то еще? Если… есть лишняя комната.

Я задаю совершенно дурацкие вопросы!

– Да, конечно, дорогой, – заулыбалась мама на том конце провода.

– Из моих друзей, – добавил я.

Прелестно, Оливер. А мама уж было подумала, что ты притащишь своего заклятого врага!

– Ах, – сказала мама, не в силах скрыть эмоций (не говоря уже о любопытстве), – это отлично.

– Она живет за городом, поэтому ей понадобится комната.

– Это отлично, – повторила мама, – это кто-то… кого мы знаем?

Другими словами: из какой она семьи?

– Я не думаю, что стоит из-за этого так суетиться.

Похоже, мне удалось сбить ее с толку.

– Отлично, – снова произнесла она.

– Я приеду утром перед Рождеством – Марси прилетает с Побережья.

– Ох!

С учетом моего прошлого, мама, похоже, не сомневается, что речь может идти и о Тимбукту.

– Хорошо, мы ждем тебя и мисс…

– Нэш. Марси Нэш.

– Мы ждем вас.

Взаимно. Я был рад – даже Лондон подтвердил бы, что вот это уже настоящие эмоции.

32

Зачем?

Так я представлял себе размышления Марси во время полета из Лос-Анджелеса в Бостон. На календаре было 24 декабря.

И то, о чем, как мне казалось, думает Марси, можно было выразить одним словом: «Зачем?»

«Зачем он пригласил меня познакомиться со своими родителями? Да еще на Рождество? Это должно означать, что у нас все так… серьезно?»

Естественно, мы никогда не обсуждали этих тем друг с другом. Но я почти уверен, что где-то там, на высоте нескольких тысяч футов, выпускница Брин Мора по имени Марси Нэш, сидя в кресле самолета, размышляла – какие мотивы руководят ее нью-йоркским сожителем.

Правда, она так и не спросила: «Оливер, зачем ты приглашаешь меня?»

И к лучшему. Потому что, если честно, единственное, что я мог бы сказать ей: «Не знаю».

Да, я совершил очередной импульсивный поступок – очень в моем стиле. Не спросив Марси, позвонил домой и договорился. Непонятно, какие мысли в этот момент были в моей голове. Хотя Марси была очень рада, когда я сказал ей.

А потом еще и так же импульсивно попытался обмануть себя, сказав самому себе: «Просто вместе с подругой встречаю Рождество. Ничего это не значит и нет у меня никаких «намерений»!»

Чушь собачья!

Оливер, ты ведь прекрасно знаешь, что значит, когда приглашаешь девушку познакомиться со своими родителями. Да еще на Рождество.

Да уж, это тебе не совместный поход на выпускной бал.

Теперь – то есть неделю спустя – аргументы казались неоспоримыми. Пока я ходил по терминалу аэропорта «Логан», повторяя круги самолета, в котором была Марси, перед заходом на посадку.

Так что же, Оливер, подобный жест может значить в реальной жизни?

Теперь, после нескольких дней размышлений я знал ответ. Брак. Супружество. Кандалы. Оливер, «не ты ль пробудил бурю сию»?

Получается, наша поездка в Ипсвич, по идее, должна успокоить мое бессознательное стремление получить благословение родителей – очередной моральный пережиток прошлого. И почему меня все еще волнует, что скажут мамочка и папочка?

Ты ее любишь, Оливер?

Господи, идиотское время для вопросов самому себе!