История панамской "революции"

Получив полномочия, Бюно-Варилья 11 ноября 1903 г. сообщил об этом госдепартаменту и просил назначить ему день для вручения верительных грамот. На следующий день Рузвельт принял Бюно-Варилью. После вручения верительных грамот началось «обсуждение» договора.

15 ноября Хэй прислал Бюно-Варилье проект договора. Представитель Панамы вернул договор и поправки к нему 17 ноября утром.

18 ноября договор между США и Панамой был подписан¹. Договор подписали Хэй и Бюно-Варилья. Это был колонизаторский договор, предоставивший США значительно большие уступки, чем это предусматривалось даже договором Хэя — Эррана.

7 декабря 1903 г. в своем ежегодном послании конгрессу Рузвельт уделил большое внимание вопросу о Панаме и отношениям между США и Колумбией.

Президент заявил, что правительство Колумбии никогда не могло обеспечить порядка внутри своей страны и что, по неполным данным, на перешейке произошло 53 восстания, свидетельствовавшие о недовольстве панамцев правителями Боготы. По заявлению Рузвельта, лишь «активное вмешательство» США обеспечивало суверенитет Колумбии над Панамой. Сделав такой «исторический» обзор, Рузвельт пытался доказать, что история будто бы неопровержимо свидетельствует о том, что: «Первое. Соединенные Штаты более пятидесяти лет терпеливо… выполняли свои обязательства по договору 1846 года».

В действительности же США превратили этот договор в клочок бумаги.

«Второе. Колумбии представился случай сделать что-либо в качестве вознаграждения за услуги, неоднократно оказанные ей в течение 57 лет США, но колумбий- [210] ское правительство настойчиво и оскорбительно отказалось выполнить свой долг, хотя это было выгодно также и для нее и принесло бы исключительную пользу штату Панамы, находящемуся в то время под ее юрисдикцией».

Однако известно, что «услуги» США состояли в непрерывном вмешательстве во внутренние дела Колумбии и ее департамента Панамы и требованиях предоставить особые права и льготы американцам. Американская «помощь» сопровождалась провокациями, направленными против законного правительства Колумбии. Видимо, за эту именно «помощь» президент США требовал ратификации договора Хэя — Эррана.

«Третье. В течение всего периода почти беспрерывно одна за другой происходили революции, восстания и отдельные беспорядки различного характера. Некоторые из них продолжались месяцы и даже годы, в то время как центральное правительство было не в состоянии покончить с ними или договориться с восставшими».

Однако нет никаких данных утверждать, что отдельные мелкие внутренние беспорядки, представлявшие персоналистскую борьбу за власть, свидетельствовали о борьбе жителей Панамы за отделение от Колумбии.

«Четвертое. Эти беспорядки не только не исчезали, но, наоборот, в последнее время становились все более многочисленными и более серьезными».

Именно в последнее время, перед «революцией», Панама переживала самый спокойный период в своей истории. Как уже показано выше, панамцы, за исключением полдюжины предателей, не только не готовились к «революции», но узнали о ней лишь через сутки после ее совершения и создания «независимой» Панамы.

Наконец, последний и наиболее «важный» вывод Рузвельта гласит:

«Пятое. Контроль Колумбии над Панамским перешейком не мог бы быть сохранен без вооруженного вмешательства и помощи Соединенных Штатов. Другими словами, правительство Колумбии, не будучи в состоянии поддержать порядок на перешейке, тем не менее отказалось ратифицировать договор, заключение которого давало единственную возможность обеспечения его собственности, стабильности и гарантии постоянного мира и сооружения канала через перешеек».

После такого «основательного» разбора отношений между США и Колумбией автор резюмирует:

«При таких обстоятельствах правительство Соединенных Штатов было бы виновно в глупости и слабости, в своей совокупности доходящих до преступления против нации, если бы действовало не так, как оно действовало 3 ноября прошедшего года, когда в Панаме вспыхнула революция… Во имя сохранения нашего собственного достоинства, интересов и благополучия не только нашего народа, но и народа Панамского перешейка и народов всех цивилизованных стран мира, Колумбия заставила нас принять решительные меры, чтобы положить конец обстановке, которая стала нетерпимой»¹.

Шаткость и неубедительность своих аргументов в послании конгрессу президент, очевидно, вскоре сам осознал, так как обратился за помощью к специалисту по части объяснения империалистической политики США профессору Бассету Муру. В результате такого сотрудничества «практика» Т. Рузвельта и «теоретика» Б. Мура родилось специальное послание президента конгрессу от 4 января 1904 г.

В этом послании по-новому объяснен захват Панамы. Рузвельт заявляет, что билль Спунера установил маршрут канала через Панаму. В действительности же билль Спунера формально предусматривал строительство канала равным образом и через Никарагуа в том случае, если нельзя будет договориться с правительством Колумбии.