Читаем История письменности. От рисуночного письма к полноценному алфавиту полностью

1) катакана, «боковая кана», также называемая яматогана, «японская кана» (ямато = «Япония», гана = кана), возникшая в основном из частей знаков обычного китайского письма (кайшу) и используемая главным образом в научной литературе и официальных документах (рис. 85);

2) хирагана, «простая кана», развившаяся из курсивного китайского письма (цаошу) и широко используемая в газетах, беллетристике и вообще в повседневной жизни (рис. 86).


Рис. 86. Японские катакана и хирагана


Японский силлабарий состоит из 47 основных знаков. Катакана – простая система, которую легко выучить благодаря единообразию знаков, а хирагана, с ее более чем тремястами вариантами форм и трудностью соединения знаков, гораздо более трудна для изучения.

Чтения японских слоговых знаков происходят, как правило, из китайского, но часто в японском произношении: китайское ну, «раб», используется для слога ну, китайское мао, «волосы», которое в японском произносится мо, используется для слога мо; китайское тянь, «небо», произносится по-японски как те(н) и используется для слога те. Иногда китайскому знаку придано японское чтение, как, например, слог ми возник из китайского знака сань, «три», которому соответствует японское ми, «три», или слог ме возник из китайского нюй, «женщина», по-японски ме, «женщина».

Помимо 47 основных знаков каны, было разработано несколько знаков для обозначения фонетических различий. Так, знак нигори используется для передачи звонких согласных, в отличие от глухих; знак мару, присоединяемый к слогам, содержащим х, меняет их чтение на п; знак цу указывает на удвоение согласного; специальный знак для н, нг и м используется в слогах, оканчивающихся на эти согласные, и, наконец, имеются еще два разных знака, один обозначает удвоение слога, а другой – удвоение двух и более слогов.

Даже располагая двумя полностью сформированными слоговыми системами, японцы не могли решиться на отказ от старой китайской логографии. Слоговое письмо обычно используется в детских книгах; для всех других целей японцы пользуются видом письма, который именуется канамадзири и состоит из смеси словесных знаков, называемых кандзи, и слоговых, называемых кана. Кандзи в основном применяются для передачи существительных, прилагательных и глаголов, а кана – для передачи имен, иностранных слов, а также грамматических формативов, частиц и других чисто фонетических элементов. Употребление знаков кана в сочетании с основными знаками кандзи в качестве слоговых облегчает чтение сложных словесных знаков. Различаются два класса таких сочетаний: окуригана («сопроводительная кана»), когда знаки кана ставятся под знаками кандзи, обозначая грамматические формативы; и хуригана («разбросанная кана»), когда знаки кана ставятся справа (очень редко слева) от знаков кандзи, указывая на определенное произношение.

Усилия некоторых японцев по упрощению их письма за счет полного устранения китайских знаков пока что не имели успеха[20].

Итоговый обзор

Среди всех разнообразных систем письма проще всего оценить слоговые. Фактически наши замечания могут ограничиться таким коротким выводом: все слоговые письменности либо тождественны соответствующим силлабариям словесно-слоговых письменностей, от которых они произошли, либо являются их упрощениями. Приводимый ниже краткий анализ имеет целью более четко выявить существующие сходства и расхождения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Психология масс и фашизм
Психология масс и фашизм

Предлагаемая вниманию читателя работа В. Paйxa представляет собой классическое исследование взаимосвязи психологии масс и фашизма. Она была написана в период экономического кризиса в Германии (1930–1933 гг.), впоследствии была запрещена нацистами. К несомненным достоинствам книги следует отнести её уникальный вклад в понимание одного из важнейших явлений нашего времени — фашизма. В этой книге В. Райх использует свои клинические знания характерологической структуры личности для исследования социальных и политических явлений. Райх отвергает концепцию, согласно которой фашизм представляет собой идеологию или результат деятельности отдельного человека; народа; какой-либо этнической или политической группы. Не признаёт он и выдвигаемое марксистскими идеологами понимание фашизма, которое ограничено социально-политическим подходом. Фашизм, с точки зрения Райха, служит выражением иррациональности характерологической структуры обычного человека, первичные биологические потребности которого подавлялись на протяжении многих тысячелетий. В книге содержится подробный анализ социальной функции такого подавления и решающего значения для него авторитарной семьи и церкви.Значение этой работы трудно переоценить в наше время.Характерологическая структура личности, служившая основой возникновения фашистских движении, не прекратила своею существования и по-прежнему определяет динамику современных социальных конфликтов. Для обеспечения эффективности борьбы с хаосом страданий необходимо обратить внимание на характерологическую структуру личности, которая служит причиной его возникновения. Мы должны понять взаимосвязь между психологией масс и фашизмом и другими формами тоталитаризма.Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь

Вильгельм Райх

Культурология / Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Бить или не бить?
Бить или не бить?

«Бить или не бить?» — последняя книга выдающегося российского ученого-обществоведа Игоря Семеновича Кона, написанная им незадолго до смерти весной 2011 года. В этой книге, опираясь на многочисленные мировые и отечественные антропологические, социологические, исторические, психолого-педагогические, сексологические и иные научные исследования, автор попытался представить общую картину телесных наказаний детей как социокультурного явления. Каков их социальный и педагогический смысл, насколько они эффективны и почему вдруг эти почтенные тысячелетние практики вышли из моды? Или только кажется, что вышли? Задача этой книги, как сформулировал ее сам И. С. Кон, — помочь читателям, прежде всего педагогам и родителям, осмысленно, а не догматически сформировать собственную жизненную позицию по этим непростым вопросам.

Игорь Семёнович Кон

Культурология