Читаем История письменности. От рисуночного письма к полноценному алфавиту полностью

Доказательство семитского происхождения греческого алфавита не представляет особых проблем. Сама греческая традиция, называвшая греческое письмо Φοινικήια γράμματα или σημεῖα, то есть «финикийское письмо», ясно показывает, в каком направлении следует искать истоки этой системы. Кроме того, даже поверхностное знакомство с формами, названиями и порядком греческих знаков сразу наталкивает на мысль, что все эти характерные черты должны были быть заимствованы из семитского письма.

Происхождение формы греческих знаков от семитского прототипа устанавливается без труда. Даже человек, не посвященный в тонкости эпиграфики, не сможет не заметить тождественности или близкого сходства формы знаков греческого алфавита с формой знаков семитских письменностей (рис. 89).

Названия знаков греческого алфавита нельзя объяснить при помощи греческого языка, но при этом они почти точно соответствуют названиям знаков в различных семитских письменностях. Так, греческие альфа, бета, гамма, дельта и т. д. соответствуют семитским алеф, бет, гимел, далет и т. д. с соответствующими значениями «бык», «дом», «верблюд (?)» и «дверь». Среди семитских языков, из которых можно теоретически вывести названия греческих знаков, безусловно, следует отдать предпочтение финикийскому, а не арамейскому. Можно заметить, что, например, греческая альфа – это производное от алеф, «бык», слова, которое существует в финикийском языке и древнееврейском, но не в арамейском, в то время как греческие йота, пи и ро ближе к соответствующим финикийским или древнееврейским словам йод (йуд), «рука», пē, «рот», и рôш, «голова», чем к арамейским йад, пум, рêш.



Рис. 89. Сравнительная таблица знаков греческой и западносемитских письменностей


Как указал Теодор Нельдеке, окончание – а в греческих названиях альфа, бета и т. д. не следует выводить из арамейского, поскольку они лучше всего объясняются как греческое дополнение, появившееся в результате неприятия греческим языком конечных согласных (за исключением n, r и s).

Даже порядок букв в двух письменностях одинаков, как видно даже из приведенных в предыдущем абзаце названий первых букв. Семитские знаки вав, цади и коф, которых нет в классическом греческом, встречаются в более ранние периоды в виде букв вау или дигамма, сан и коппа. Кроме того, в более поздние времена эти три знака продолжают использоваться в греческой системе счисления, где они имеют почти те же значения, что и их аналоги в семитских системах.

Направление знаков в древнейших греческих надписях сильно разнится, как и направление письма, которое следует то справа налево, то слева направо, то бустрофедоном, попеременно меняя направление от строки к строке. Лишь постепенно в греческой системе складывается классическое написание слева направо.

Поскольку нет никаких сомнений в том, что греки заимствовали свое письмо у семитов, встает вопрос, из какой именно семитской системы берет начало греческое письмо. Теоретически любая письменность, бывшая в употреблении у семитских народов, населявших обширную территорию, которая простиралась с юга Киликии до севера Синая, могла стать прототипом греческой системы. В этом регионе жили амореи, арамеи и хананеи, включая и финикийцев. В действительности, однако, наши поиски следует сузить до финикийцев, мореходов древности, единственного семитского народа, осмелившегося отправиться по Великому морю в поисках новых горизонтов. Не греки дошли до побережья Азии, чтобы заимствовать семитскую систему; письменности никогда не переходят от одного народа к другому таким путем. Именно финикийцы с их торговыми поселениями, разбросанными по всему греческому миру, принесли свое письмо грекам. Финикийское происхождение подтверждается не только самой греческой традицией, но и, как мы уже видели выше, сопоставлением названий знаков в греческих и семитских системах.


Рис. 90. Греческая надпись на дипилонской амфоре из Афин



Рис. 91. Наскальные надписи с острова Тиры


Наша следующая задача – установить, в какой момент греки могли заимствовать свою письменность у финикийцев. Этот вопрос по-прежнему вызывает горячие споры, причем крайние оценки расходятся более чем на полтысячелетия. А. Ментц, например, отстаивает датировку примерно 1400 годом до н. э., Б.Л. Ульман – конец микенского периода или последовавшие «темные века», а Рис Карпентер называет примерно 720 год до н. э. Если мы не хотим заниматься теоретизированием на основе косвенных данных, то единственный надежный подход к вопросу заимствования греками финикийской письменности состоит в том, чтобы начать с исследования возраста древнейших из дошедших до нас греческих надписей. По крайней мере, расхождение в датировке этих надписей ненамного превышает сто лет как максимум.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Психология масс и фашизм
Психология масс и фашизм

Предлагаемая вниманию читателя работа В. Paйxa представляет собой классическое исследование взаимосвязи психологии масс и фашизма. Она была написана в период экономического кризиса в Германии (1930–1933 гг.), впоследствии была запрещена нацистами. К несомненным достоинствам книги следует отнести её уникальный вклад в понимание одного из важнейших явлений нашего времени — фашизма. В этой книге В. Райх использует свои клинические знания характерологической структуры личности для исследования социальных и политических явлений. Райх отвергает концепцию, согласно которой фашизм представляет собой идеологию или результат деятельности отдельного человека; народа; какой-либо этнической или политической группы. Не признаёт он и выдвигаемое марксистскими идеологами понимание фашизма, которое ограничено социально-политическим подходом. Фашизм, с точки зрения Райха, служит выражением иррациональности характерологической структуры обычного человека, первичные биологические потребности которого подавлялись на протяжении многих тысячелетий. В книге содержится подробный анализ социальной функции такого подавления и решающего значения для него авторитарной семьи и церкви.Значение этой работы трудно переоценить в наше время.Характерологическая структура личности, служившая основой возникновения фашистских движении, не прекратила своею существования и по-прежнему определяет динамику современных социальных конфликтов. Для обеспечения эффективности борьбы с хаосом страданий необходимо обратить внимание на характерологическую структуру личности, которая служит причиной его возникновения. Мы должны понять взаимосвязь между психологией масс и фашизмом и другими формами тоталитаризма.Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь

Вильгельм Райх

Культурология / Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Бить или не бить?
Бить или не бить?

«Бить или не бить?» — последняя книга выдающегося российского ученого-обществоведа Игоря Семеновича Кона, написанная им незадолго до смерти весной 2011 года. В этой книге, опираясь на многочисленные мировые и отечественные антропологические, социологические, исторические, психолого-педагогические, сексологические и иные научные исследования, автор попытался представить общую картину телесных наказаний детей как социокультурного явления. Каков их социальный и педагогический смысл, насколько они эффективны и почему вдруг эти почтенные тысячелетние практики вышли из моды? Или только кажется, что вышли? Задача этой книги, как сформулировал ее сам И. С. Кон, — помочь читателям, прежде всего педагогам и родителям, осмысленно, а не догматически сформировать собственную жизненную позицию по этим непростым вопросам.

Игорь Семёнович Кон

Культурология