История письменности. От рисуночного письма к полноценному алфавиту

В примитивных обществах письмо и книги вызывают удивление и становятся предметом домыслов. Для них книги – инструменты гадания. Книга может предсказать будущее и снять покров с тайного; это путеводитель и советчик и вообще мистическая сила. Для примитивного человека научиться читать и писать значит быть посвященным в новый религиозный ритуал, обратиться в новую религию. Книга считается живым существом, которое умеет «говорить». Примитивный человек боится волшебной силы ее «слов». Есть история о том, как туземец отказался передать письменное сообщение, поскольку боялся, что письмо будет разговаривать с ним, пока он его несет. В другом варианте истории туземец отказывался нести письмо, пока не пронзил его копьем, чтобы оно не могло разговаривать с ним в пути. Письменное сообщение – это таинственное существо, обладающее способностью видеть. Рассказывают, что миссионер послал одного индейца к другому миссионеру с четырьмя буханками хлеба и письмом, где указывалось их количество. Индеец съел одну буханку, и конечно же об этом стало известно. Позже его снова отправили с таким же поручением, и он опять украл хлеб, но принял меры предосторожности: перед тем как съесть хлеб, он спрятал письмо под камень, чтобы оно его не видело. О похожей истории рассказывают в Австралии. Туземец, укравший табак из посылки с сопроводительным письмом, был поражен тем, что белый человек смог вывести его на чистую воду, хотя перед кражей туземец спрятал письмо в ствол дерева. Он выместил свою злость на письме, яростно его избив.

Еще один интересный пример приводит Эрланд Норденшельд:

«Когда Рубен Перес Кантуле учился рисуночному письму, он, как нам известно, записывал легенды еще и латиницей, которая, конечно, позволяла записать их гораздо полнее и выразительней, чем индейское письмо. Удивительно, что он вообще взялся за труд записывать песни и заклинания рисунками, хотя сделать это латинскими буквами было намного проще. Это свидетельствует, что рисуночное письмо само по себе обладает магической силой или, иными словами, действие лечебных заклинаний усиливается тем, что они выражены рисуночным письмом».

Вера в универсальный символизм, какой придерживались пифагорейцы, гностики, астрологи, колдуны и каббалисты, происходит из мистического истолкования алфавита. Сравните, например, типичную цитату из недавно опубликованной книги на эту тему: «Nous voulons montrer que l’Alphabet latin… est la représentation idéographique des grands mythes grecs, et qu’il nous offre de ce chef… la “signification” maniable des vérités fondamentales contenues en l’homme et dans l’Univers, vérités vivantes, “Dieux”, qui manifestent la Vérité Une, créatrice et souveraine». («Мы хотим показать, что латинский алфавит… есть идеографическое отображение великих греческих мифов и что он предлагает нам… удобное для употребления «значение» основополагающих истин, содержащихся в человеке и во Вселенной, истин живых, «Богов», в которых проявляется Единая Истина, созидательная и суверенная».)

Сила талисмана или амулета в значительной мере зависит от сделанной на нем надписи. Так было с вавилонскими амулетами с их непонятными заклинаниями. Даже сегодня мы можем наблюдать широкое применение веры в магическое действие письменного слова. В этой связи можно упомянуть о филактериях с фрагментами из Священного Писания, которые надевают евреи во время молитвы, и надписях на дверных косяках в еврейских домах, которые должны защищать живущих там от беды. Мусульмане носят амулеты со стихами из Корана. У христиан мы находим обычай обмахивать больного страницами из Библии или давать ему свернутую бумажку с написанной на ней молитвой для глотания.

Любопытный пережиток веры в священную природу письма демонстрирует ритуал, которым сопровождалась церемония освящения Вестминстерского собора в 1910 году: