Читаем История письменности. От рисуночного письма к полноценному алфавиту полностью

Наши словари часто обогащаются выражениями, взятыми из сокращенных письменных форм. Это, как правило, слова технического или временного характера. В американской армии слово recon (рифмуется со словом pecan) используется вместо слова reconnaissance, «разведка», а в британской армии ему соответствует слово recce (рифмуется с Becky). Помимо того, мы видим ammo вместо ammunition, «боеприпасы», arty вместо artillery, «артиллерия», или divarty (пишется Div Arty) вместо divisional artillery, «дивизионная артиллерия». Немцы времен национал-социализма весьма рьяно создавали новые слова из сокращенных письменных форм. Несмотря на официальное отношение нацистов к тому, что они именовали «большевистско-талмудической» тенденцией, количество письменных и устных аббревиатур выросло до такой степени, что пришлось собирать целые тома и объемистые приложения со списками сокращений в разнообразных областях политической, экономической и военной жизни. Во время Второй мировой войны военная разведка союзников издала два тома различных сокращений, используемых в одной только немецкой армии. Из тысячи примеров, вошедших в язык, можно назвать Ari вместо Artillerie («артиллерия»), Hiwi вместо Hilfswilliger («добровольный помощник»), Jabo вместо Jagdbomber («истребитель-бомбардировщик»), Рак вместо Panzerabwehrkanone («противотанковое орудие»), его близнеца Flak вместо Flugzeugabwehrkanone («зенитное орудие») и, конечно, само слово Nazi вместо Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei («Национал-социалистическая немецкая рабочая партия») с его послевоенным следствием в виде Entnazifizierung, («денацификация»). Здесь, кстати, надо сказать несколько слов о том, какие виды письменных сокращений предпочитают в разных странах. Обычный вид сокращения – когда отсекается конец слова – мы видим на примере американского Recon вместо reconnaissance, Div вместо division, Со вместо Company, а иногда и в немецком, например Muni вместо Munition («боеприпасы»). Англичане, следуя старой средневековой традиции, предпочитают опускать среднюю часть слова, как в Recce вместо reconnaissance или Соу вместо Company. Немцы, в свою очередь, предпочитают создавать составные слова путем объединения первых слогов, как, например, Hiwi или Jabo; другой вид немецких аббревиатур иллюстрируют слова Рак и Flak. Естественно, повсеместно встречаются и смешанные виды сокращений. Разговорные выражения вроде prof вместо professor («профессор»), ргеху вместо President («президент»), varsity вместо university («университет»), natch вместо naturally («естественно»), возникли вследствие тенденции английского языка к сокращению длинных слов, а не под действием соответствующих письменных аббревиатур.

О привязанности человека к привычному написанию лучше всего свидетельствует пример евреев и арабов Испании. Первые во времена арабского господства в Испании говорили в основном по-арабски и оставили значительное число сочинений на арабском языке, однако написанных буквами еврейского алфавита. С другой стороны, арабы, которые после испанской Реконкисты приняли испанский в качестве родного языка, оставили нам знаменитую литературу альхамьядо, написанную на испанском языке, но арабскими буквами. Также уместно привести в пример евреев Средиземноморья, говорящих на ладино (диалект испанского), и евреев Восточной Европы, говорящих на идише (диалект немецкого), причем оба языка используют еврейский алфавит. Сюда же относится и пример польских татар с их литературой, написанной на белорусском и польском языках, но арабскими буквами.

Обычно язык использует только одну письменность в отдельный период времени. Так, в древности шумерский, египетский, китайский, греческий и латинский язык имели только одну соответствующую письменность, как и в наше время английский, французский или арабский язык выражаются только одним видом алфавита. Также и поздние вавилонские таблички часто написаны на вавилонском языке выдавленной клинописью, а дополнения на арамейском языке нарисованы кистью арамейским письмом. Есть и другие примеры: двуязычные надписи, такие как Розеттский камень, одна надпись на котором сделана на египетском языке в двух вариантах египетского письма (иероглифическом и демотическом), а другая – на греческом языке греческими буквами; или Бехистунские надписи, сделанные на трех языках (персидском, эламском, вавилонском), причем каждый своим видом клинописи.

Случаи, когда один язык одновременно выражается разными письменностями, малочисленны и невыразительны. Например, арамейские документы, обычно написанные арамейским же письмом, иногда выполнялись клинописью. Хурриты Северной Месопотамии использовали вавилонскую клинопись для своего языка, а хурритские надписи в Рас-Шамре, в Сирии, сохранились в уникальной форме клинописи, развившейся в этом месте.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Психология масс и фашизм
Психология масс и фашизм

Предлагаемая вниманию читателя работа В. Paйxa представляет собой классическое исследование взаимосвязи психологии масс и фашизма. Она была написана в период экономического кризиса в Германии (1930–1933 гг.), впоследствии была запрещена нацистами. К несомненным достоинствам книги следует отнести её уникальный вклад в понимание одного из важнейших явлений нашего времени — фашизма. В этой книге В. Райх использует свои клинические знания характерологической структуры личности для исследования социальных и политических явлений. Райх отвергает концепцию, согласно которой фашизм представляет собой идеологию или результат деятельности отдельного человека; народа; какой-либо этнической или политической группы. Не признаёт он и выдвигаемое марксистскими идеологами понимание фашизма, которое ограничено социально-политическим подходом. Фашизм, с точки зрения Райха, служит выражением иррациональности характерологической структуры обычного человека, первичные биологические потребности которого подавлялись на протяжении многих тысячелетий. В книге содержится подробный анализ социальной функции такого подавления и решающего значения для него авторитарной семьи и церкви.Значение этой работы трудно переоценить в наше время.Характерологическая структура личности, служившая основой возникновения фашистских движении, не прекратила своею существования и по-прежнему определяет динамику современных социальных конфликтов. Для обеспечения эффективности борьбы с хаосом страданий необходимо обратить внимание на характерологическую структуру личности, которая служит причиной его возникновения. Мы должны понять взаимосвязь между психологией масс и фашизмом и другими формами тоталитаризма.Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь

Вильгельм Райх

Культурология / Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Бить или не бить?
Бить или не бить?

«Бить или не бить?» — последняя книга выдающегося российского ученого-обществоведа Игоря Семеновича Кона, написанная им незадолго до смерти весной 2011 года. В этой книге, опираясь на многочисленные мировые и отечественные антропологические, социологические, исторические, психолого-педагогические, сексологические и иные научные исследования, автор попытался представить общую картину телесных наказаний детей как социокультурного явления. Каков их социальный и педагогический смысл, насколько они эффективны и почему вдруг эти почтенные тысячелетние практики вышли из моды? Или только кажется, что вышли? Задача этой книги, как сформулировал ее сам И. С. Кон, — помочь читателям, прежде всего педагогам и родителям, осмысленно, а не догматически сформировать собственную жизненную позицию по этим непростым вопросам.

Игорь Семёнович Кон

Культурология