История политических и правовых учений

Отправными положениями в учении Августина (354-430) были следующие: 1) деление мира на град Божественный и град земной; 2) признание того, что «зло есть не что иное, как умаление добра, доходящего до полного своего исчезновения»[111]. Причина зла — в свободе воли. Деление на два града никоим образом не зависит от форм правления отдельных государств. В земной жизни оба града «переплетены и взаимно смешаны». Небесный град временно, до второго пришествия Христа, «находится в земном странствии». Воплощением небесного града является церковь. Она — это еще не собственно град Божий, но путь к спасению. Ее задача — приуготовление верующих к будущей вечной жизни. Государство же имеет другие задачи — руководить и управлять людьми в жизни земной, поэтому град земной ограничен во времени, а град Божий — принципиально вечен. Град Божий — выше града земного. В государстве живут «по плоти», в церкви — «по духу». Иными словами, в первом живут «по человеку», во втором — «по Богу»[112]. Град Божий и град земной существуют самостоятельно и не должны вмешиваться в дела друг друга. Вместе с тем они связаны между собой, взаимодействуют друг с другом. Христианские властители града земного обязаны защищать церковь и оказывать ей помощь в борьбе с еретиками[113].

Несмотря на то что церковь стоит выше государства, во всем, что не относится к вере, следует беспрекословно подчиняться государственной власти. В церкви же император — слуга Бога. Здесь император равен подданным. Вне церкви последние должны ему во всем покоряться. Правда, Августин не исключает возможности пассивного сопротивления, когда власть нарушает Божественные заповеди или вмешивается в дела церкви.

Каппадокийские отцы церкви. Отношения между церковью и императорской властью в восточной части Римской империи были с самого начала существенно иными, чем на западе. Церковь здесь постоянно ощущала зависимость от светской власти. Это не могло не сказаться и на разработке соответствующих теоретических положений. Наиболее выдающиеся богословы — Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский, равно как и их современники и последователи, хотя и занимались преимущественно вопросами собственно вероисповедания, вместе с тем неоднократно обращались к интересующей нас проблеме.

Исходным в рассуждениях Василия Великого (329—378) было положение о том, что мы «не можем ничего претерпеть без воли Божией»[114]. Поэтому и власть кесаря — от Бога, и ей следует во всем повиноваться. Если же она приносит зло, то не Бог является ее причиной, а свобода, дарованная людям, которой они не умеют должным образом пользоваться. Правда, Василий Великий не устает при этом призывать «правительствующие» власти и суды к милосердию. В 25-й беседе («О милости и суде») он со ссылкой на пророка Осию (12:16) подчеркивает, что «милостыню и суд любит Бог», и люди, творящие ее, «приближаются к Богу», а преимущества власти требуют вместе с тем «показать права справедливости».

Особое место занимает в трудах Василия Великого проблема войны. Не будучи источником зла, Бог тем не менее в войнах «насылает казни на достойных наказания», поэтому и получается, что зло войны вызвано не Божественной волей или промыслом, а действиями самих людей. Оно есть лишение добра, т. е. война подобна болезням и природным бедствиям. Но это не оправдывает людей, так как на зло надо отвечать не злом, а только добром.

Обращаясь непосредственно к вопросу о государственной власти, Василий Великий следующим образом формулирует свою мысль: «Ежели царская власть есть законное правительство, то очевидно, что и правила, какие даст царь, истинно достойны сего наименования, имеют великую законность, будучи направлены к общей пользе всех». Им следует беспрекословно повиноваться. Как видим, в цитате содержится оговорка о «законности» власти. Правда, царь, имеющий такую власть, не должен творить насилие только по причине нахождения у власти. Василий Великий рисует образ разумного и богобоязненного правителя, и эта тема впоследствии стала излюбленной в политической философии. Вот его слова: «Посему тот разумный правитель, кто, вникая в действительную природу, управляет приключениями жизни, остается всегда сам себе равен, не превозносится в благодушии, не упадает духом в несчастиях»[115].

Аналогичным был и подход Григория Богослова Назианзина (328— 390), безусловного сторонника «начальствования» как в церкви, так и в обществе. Ссылаясь на Первое послание апостола Петра (5:2), Григорий делает оговорку, что пасти стадо надо «не нуждою, но волею». Впрочем, это зависит и от тех, кто находится в подчинении. «Для одних нужен бич, — пишет Григорий, — для других узда... Для одних полезна похвала, для других укоризна». Это касается и церкви, задача которой — врачевание душ и пастыри которой основывают свою деятельность на Божьем законе.