История политических и правовых учений

Консерваторы с большим подозрением относятся к слову «развитие», а еще хуже к термину «прогресс». Если почти все действительное для них разумно, то появляющееся подвержено «презумпции виновности». Консерватизм ни за что не откажется от старого до тех пор, пока новое не убедит своей необходимостью.

Если подвести некоторые итоги, то консервативная идеология имеет наиболее общие черты, которые проявляются в том, что:

признается существование некоего универсального мирового порядка, объективированного в религии;

констатируется гибельность радикальных преобразований, недоверие к прогрессу, если он разрывает с национальными корнями;

отстаивается неравенство людей, прежде всего в умственном и физическом развитии;

подчеркивается ограниченность человеческого разума, следовательно, отдается предпочтение интуиции, ритуалам, символам, традициям;

недвусмысленно отмечается несовершенная природа человека, у которого под маской внешней благопристойности часто скрывается греховность и разрушительный потенциал;

отстаивается незыблемость частной собственности как основы экономического благосостояния семьи и социального порядка;

подтверждается приверженность социальной стратификации общества и резкое неприятие стремления уравнять всех с помощью закона;

обнаруживаются симпатии к элитизму, к тому, чтобы «лучшие» выбирали вектор общественного развития.

Еще один важный момент: консерваторы видели цели образования не в том, чтобы оно раскрепостило человека, открыто ему новые горизонты, а в том, чтобы оно дисциплинировало его, приучало видеть мир как некую упорядоченную систему, где одни явления определяют другие в силу причинно-следственной связи.

Консервативная политико-правовая мысль имеет свои особенности применительно как к странам и культурам, так и к пространственно-временным периодам. К примеру, английский консерватор показался бы русскому радикальным либералом, а русский английскому — безнадежным ретроградом. Все очень относительно. Нельзя генерала Ш. де Голля сравнивать с М. Тэтчер и Р. Рейганом, хотя все они консерваторы. Однако в случае с английским премьер-министром и американским президентом мы имеет дело с причудливым сочетанием консерватизма с либерализмом, причем в его радикальном виде. Практически уход государства из экономики, резкое сокращение социальных расходов, почти полное свертывание программ борьбы с бедностью и т. д. дали свои результаты, но неоконсерватизм в данном случае далеко ушел от своего классического прародителя.

§ 10. Возникновение и развитие теории полицейского государства

Тема полицейского государства обостряется всякий раз, как только власть предпринимает какие-либо меры в отношении наведения элементарного порядка, чаще всего в сфере экономических отношений. Средства массовой информации откликаются на это различного рода публикациями, в которых чаще всего преследуется цель демонизации проводимого политического курса и конкретных государственных деятелей, а также запугивания обывателя грядущей угрозой репрессивного политического режима. Не вдаваясь в оценки подобных процессов, заметим лишь, что авторы громких статей и репортажей едва ли представляют себе, чем на самом деле являлось полицейское государство.

Теоретический багаж полицейского государства гораздо беднее, чем у его антипода — правового государства. В связи с этим можно сослаться на работы Платона, Ж. Кальвина, немецких авторов И. Г. Г. Юсти, И. Зонненфельса, X. Вольфа, И. Г. Фихте, француза Деламара. Но как особый политико-юридический институт полицейское государство занимало продолжительный исторический период в развитии многих европейских народов. Его отличительными чертами были исключительная многопредметность административной деятельности, регламентация мельчайших подробностей жизни общества, назойливая опека над подданными.

Идеологической основой теории и практики полицейского государства явилась эвдемоническая философия. Наиболее выдающийся ее представитель X. Вольф усматривал цель государства в осуществлении народного благоденствия, народного счастья. Последнее понималось в безграничном и крайне неопределенном смысле. На первый план выдвигалась, впрочем, его материальная сторона: имущественное благополучие и достаток абсолютно во всем. Признавая счастье целью личной и государственной жизни, Вольф и его школа средством достижения этой цели считали самосовершенствование личности и государства. Для Вольфа мораль являлась наукой о достижении индивидом своего счастья, политика служила теоретическим обоснованием достижения счастья государством. Идеологи и практики полицейского государства полагали, что счастья можно достичь благодаря регламентации всего и вся, поскольку надеяться на то, что индивид может сам понимать, что для него, а следовательно, и для государства является хорошим, а что плохим, занятие тщетное. Такая посылка содержится в красноречивой сентенции Фридриха Великого: «Народу, как больному ребенку, следует указывать, что ему есть и пить».