История политических и правовых учений

Социальное государство не может иметь место там, где нет собственников, ведь собственность — основа для саморазвития личности. Аристотель полагает, что чувство собственности — врожденное, человек по природе собственник, и те, кто это отрицает, по сути дела, отрицают объективную природу человека. «Человек, лишенный собственности, рано или поздно превращается в скотину». Как знать, может быть, люмпенизация нашего общества и есть забвение постулатов греческого мыслителя? Он говорит, что человек более всего заботится о том, что принадлежит ему лично, и менее всего о том, что является достоянием всех. В справедливости этих слов никого не нужно убеждать. В работе «Политика» Аристотель пишет, что «собственность есть часть дома, и приобретение есть часть семейной организации, без предметов первой необходимости нельзя не только хорошо жить, но и вообще жить».

Часто говорят, что социальное государство — справедливое государство. Мыслители древности понимали это каждый по-своему. Платон считал возможным и справедливым забрать часть имущества у богатого и передать его бедному. Аристотель считал это вопиющим нарушением справедливости. Распределяющая справедливость, по Аристотелю, означает деление общих благ по достоинству, пропорционально вкладу и взносу того или иного члена общества. Уравнивающая справедливость основывается на арифметическом равенстве, причем сферой применения этого принципа является область гражданско-правовых сделок, т. е. гражданского оборота. Таким образом, люди могут быть равны только как субъекты права, а как производители и потребители материальных благ они не должны уравниваться, тем более с помощью принудительной силы государства. Таким образом, роль государства у Платона и Аристотеля различна, различно также и их видение способов и методов построения общества среднего класса.

Представляется, что идея социального государства после Античности не развивалась столь же интенсивно, во всяком случае, с того времени, когда христианство стало государственной религией Римской империи, до начала Реформации и Возрождения. Идеократия, или власть идеи, есть явление, которое нельзя отрицать. Всякая эпоха оплодотворяется той или иной идеей. Было бы очень хорошо, если бы человечество, отбросив всякие «измы», объявило достойное человеческое существование высшим предназначением государства и общества. Вполне естественно, что такая мысль не могла утвердиться в общественном сознании в период Средних веков, поскольку все его ниши были заняты теократией. Ни Блаженный Августин, ни Фома Аквинский, ни кто бы то ни было иной не провозглашал строительство земного рая, да и не мог провозгласить. Богатство, достаток — скорее порок, чем добродетель. Земная жизнь есть приготовление к загробной, поэтому совершенствовать общественные и государственные институты через призму социального предназначения не имело никакого смысла.

Перевернуть следующую страницу в истории социального государства предстояло Реформации и Возрождению, которые следует расценивать не просто как веху развития идеи социального государства, но как начало совершенно другой эпохи со своим мировоззрением и своими ценностями.

Вместо смиренного ожидания загробного счастья открыто объявлялось, что человек должен иметь право строить рай на земле, наслаждаться теми благами, которые ему дают труд и собственность. Реформация и Возрождение, хотя и разные по своему характеру, тем не менее однопорядковые явления, буржуазные по сути.

Труд воспринимался как потребность, а не как необходимость. Лень, мотовство, пьянство, излишняя роскошь расценивались как грех. Какой бы элемент парадоксальности это ни носило, рациональные европейцы создали своего «буржуазного» бога. Раннехристианское «легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому войти в рай небесный» перестало быть актуальным.

Для протестанта-европейца стимул делать свою работу качественно продиктован не только соображениями конкурентоспособности, но и религиозной обязанностью. В день последнего Суда он будет отвечать, в частности, и на такие вопросы: что он делал, как он это делал и какой это имело успех? Таким образом, Ф. Гвиччардини, К. Салютати, Эразм Роттердамский объявили свободу, в том числе экономическую, высшей ценностью. М. Лютер и Ж. Кальвин благословили это начинание.

Так, протестанты провозгласили, что быть богатым вовсе не значит быть грешником и чем больше богатых людей, тем богаче государство. Априорным по своей сути является следующий факт — степень «социальности» государства зависит от экономического благополучия общества. Государство не создает материальных ценностей, оно может потратить ровно столько, сколько может заработать общество. Единственное предназначение государства в этом аспекте — установление правил игры на экономическом поле и собирание налогов, с тем чтобы потратить какие-то средства на те сферы, которые не дают прибыли, практически требуя только затрат.