История политических и правовых учений

Относительно социалистической направленности христианского учения уместно воспроизвести позицию известного специалиста А. Гарнака, высказанную им в лекциях студентам Берлинского университета. «Никогда ни одна религия, — говорит он, — не исключая и буддизма, не выступала с таким энергичным социальным требованием и ни одна не отождествляла себя с ним так, как Евангелие. Каким это образом? Тем, что завет “люби ближнего, как самого себя” поставлен здесь с полной строгостью; тем, что Христос этими словами осветил все действительно существующие отношения жизни, весь мир голода, нужды и нищеты; наконец, тем, что Он это правило возвел в религиозное, и даже единственное религиозное». И далее: «...Христос чувствовал материальную нужду нищих... Он обосновал помощь в этой нужде заповедью “люби ближнего, как самого себя”. Не должны говорить о любви к ближнему те, которые допускают, чтобы рядом с ними люди страдали и умирали от нужды. Евангелие не только проповедует солидарность и подание помощи; эта проповедь составляет главное его содержание. В этом смысле оно глубоко социально, но оно вместе с тем и глубоко индивидуально, так как оно установило бесконечную и самостоятельную ценность каждой отдельной человеческой души. Его тенденция к соединению и братству составляет не только случайное явление в его истории, но скорее существенный элемент его своеобразия. Евангелие стремится учредить товарищество между людьми, такое же всеобъемлющее, как сама человеческая жизнь, и такое же беспредельное, как человеческое горе. Оно хочет, как очень верно заметили, переделать социализм, основанный на предположении противоположных друг другу интересов, в социализм, покоящийся на сознании духовного единства»[134].

Христианство, по существу, никогда не было приверженцем решительных преобразований несправедливого общества. Однако в период реформации течение анабаптизма не просто пропагандировало социалистические и коммунистические идеи, но и выдвинуло известного идеолога крестьянской войны Томаса Мюнцера (1493—1525). Программа его состояла в установлении царства Бога на земле, и царство это представлялось свободным от частной собственности, от классовых различий и т. д. Звучали призывы к оружию и восстанию против угнетателей.

Однако формирование социалистической идеологии (идей утопического социализма) связывается с более поздним временем и такими именами, как Томас Мор (1478—1535) в Англии, Томмазо Кампанелла (1568—1639) в Италии, а также французскими утопистами XVIII в. Мелье, Мабли, Морелли.

С точки зрения Мора, всюду, где есть частная собственность, где все измеряют деньгами, там едва ли когда-нибудь будет возможно, чтобы государство управлялось справедливо или счастливо. Для общественного благополучия имеется один-единственный путь — объявить во всем равенство. Потому что если кто-нибудь, основываясь на определенном праве, присваивает себе сколько может, то, как бы ни было велико богатство, его целиком поделят между собой немногие. Остальным же оставляют они в удел бедность; и почти всегда бывает, что одни гораздо более достойны участи других, ибо первые — хищные, бесчестные и ни на что не годятся, вторые же, напротив, — мужи скромные, простые, и повседневным усердием своим они приносят обществу добра более, чем самим себе. Во всех государствах, которые процветают доныне, с точки зрения Мора, нет ничего, кроме некоего заговора богатых, под предлогом и под именем государства думающих о своих выгодах. Они припоминают и измышляют все пути и способы, чтобы, не боясь потери, суметь удержать то, что они сами накопили пагубными ухищрениями, а потом для того, чтобы откупить для себя труд всех бедных людей и воспользоваться им, заплатив за него как можно дешевле.

Поэтому Мор убежден, что распределить все поровну и по справедливости, а также счастливо управлять делами человеческими невозможно иначе, как вовсе уничтожив собственность.

Социалистические принципы организации жизни людей установлены на острове Утопия (только отсюда, по формальному основанию, правильно будет именовать социализм утопическим). На Утопии есть пятьдесят четыре города; все они большие и великолепные благодаря нормальному управлению.