История политических и правовых учений

Особенно чтили Сен-Симона русские социалисты. Н. Г. Чернышевский видел в нем человека необыкновенного ума и редкого благородства, полного пламенного сострадания к бедствиям массы. «Повсюду вокруг себя он видел ожесточенную борьбу: борьбу производителей между собою за сбыт товара, борьбу работников между собою за получение работы, борьбу фабриканта с работником за размер платы, борьбу бедняка против машины, отнимающей у него прежнюю работу и прежний кусок хлеба; эта война называется конкуренциею, и нас уверяют, что она приносит больше пользы, чем вреда; очень может быть; но страдания, ею приносимые, неизмеримо велики, потому что она губит всех слабейших в каждом звании, в каждом промысле. У кого больше капитала, тот богатеет, а все другие разоряются: из самой свободы возникает монополия миллионеров, порабощающих себе все; земли обременены долгами; ремесленники, сами бывшие хозяевами, заменяются наемными рабочими; дух спекуляции влечет общество к отчаянному риску, кончающемуся коммерческими кризисами; выгода каждого противоположна выгоде других людей и каждый род занятий враждебен другому. Рынки завалены товарами, не находящими сбыта, фабрики запираются и рабочие остаются без хлеба. Все открытия науки обращаются в средства порабощения, и оно усиливается самим прогрессом: пролетарий делается просто рукояткою машины и беспрестанно бывает принужден жить милостынею; в шестьдесят лет он остается без всяких средств к жизни; его дочь продает себя от голода, его сын с семи лет дышит зараженным воздухом фабрик. Таково было материальное положение общества, представлявшееся Сен-Симону»[136].

А вот, например, как пишет о нем Н. В. Шелгунов: «Сен-Симон... показал, что труд составляет основу общественного существования и что XIX в. принадлежит разрешение величайшей проблемы, какая только предстояла человечеству, — учреждения или постройки всей общественной жизни на чисто экономических началах. До Сен-Симона никто во Франции не высказывал той мысли, что в наше время на первом плане должны стоять общественные, а не политические вопросы. ...Сен-Симон был первый, указавший действительное общественное значение рабочих классов, великое общественное значение индустрии и ничтожность и вред для общества людей, ничего не делающих. ...Ему не казалась индустрия водоносом, который наконец затопит весь мир; он видел в ней только могущественный рычаг, который дозволит производительному и промышленному классу взять на себя управление всем обществом. По его мнению, человечество идет к такому состоянию, когда правительственная или военная форма правления должна перейти в индустриально-административную. И в этом отношении Сен-Симон оставляет далеко за собой как своих предшественников, так и современников. Для всех них индустрия имела только чисто вещественный смысл — как средство обеспечения материального благосостояния иногда меньшинства, иногда большинства, смотря по степени широты воззрений публицистов и мыслителей; но Сен-Симон взглянул в самую глубь предмета и увидел в нем разрешение вопроса, которое должно дать всей общественной жизни небывалую до того новую форму. Прибавлю, что под именем индустрии Сен-Симон понимал не одну исключительно мануфактурную деятельность, но все роды выгодного труда. И говоря о рабочих классах, он понимал под ними не одно простонародье, занятое грубым механическим трудом, а всех трудящихся, каким бы то ни было образом, на пользу общества»[137].

Надо полагать, и сегодня буржуазные либералы могут принять ту критику, которую с особой страстностью ученого, публициста и сатирика обрушил на дикий капитализм, особенно на торговый и денежный капитал, Шарль Фурье (1772—1837). Впрочем, и те периоды в развитии общества от первобытного его состояния, дикости, варварства и цивилизации к ассоциации и гармонии имеют право на существование в качестве позиции ученого. Более того, переход от цивилизации (капитализма) к гармоничному обществу осуществляется у него через подчинение собственнических интересов коллективному контролю. Создание при этом различного рода ассоциаций (для труда, для отдыха, питания и т. и.) фактически означало формирование гражданского общества и поступательное реформирование капитализма. Фактически этим путем и шло во многом развитие западных стран.

Для того времени утопизм учения Фурье казался очевидным. Особенно с провалом фаланг — трудовых ассоциаций, которые фурьеристы пытались организовать на основе единства всех членов фаланги — и богатых, и бедных. Однако в той части, в какой фаланга имела черты акционерного общества, она в последующем получила развитие. «Народный капитализм» и «государство всеобщего благоденствия» имеют многое от системы Фурье.

Формирование гражданского общества происходит у Фурье (как и у Сен-Симона) фактически за счет умаления роли государства, что впоследствии восприняли анархисты. Но ведь и теория «государство — ночной сторож» не придает большого значения государству.