История политических и правовых учений

Петрашевцы прославились уже тем, что издали «Карманный словарь иностранных слов». Любопытно, например, как определяется ими «иностранное» понятие «нормальное состояние»: «Нормально развитым, или благоустроенным, обществом — обществом, находящимся в нормальном состоянии, — будет то, которое доставляет всякому из членов своих средства для удовлетворения их нужд пропорционально потребностям и поставляет всякого человека в такое положение или отношение к целому обществу, что он, предаваясь вполне влечению естественных своих побуждений, нисколько не может нарушать гармонию общественных отношений, но будет деятелем, не только полезным самому себе, но и целому обществу без самозаклания личности». В том же словаре дается практически изложение социалистического учения Р. Оуэна, когда раскрывается понятие «овенизм» — «система взаимного содействия и общей собственности» с ее основной идеей: «Истинное назначение человека на земле есть жизнь, сообразная с законами его природы, то есть полное удовлетворение ее требований, выражающихся в потребностях, наклонностях и вкусах. Содействовать человеку в таком удовлетворении потребностей значит содействовать ему в достижении счастия, — высшей, конечной цели всей его деятельности». «Овенизм представляет новую форму общественного устройства, основание которой есть ассоциация...» И далее словарь дает десять характеристик (условий) оуэновского объединения трудящихся.

Николай Гаврилович Чернышевский (1828—1889) считал, что Россия может двигаться от крестьянской общины к социализму, не проходя капиталистическую стадию. В статье «Критика философских предубеждений против общинного владения», опубликованной в журнале «Современник» в 1856 г., Н. Г. Чернышевский, опираясь на гегелевскую диалектику, обосновывал сходство низшей и высшей стадий общественного развития и принципиальную возможность перехода от одной стадии к другой, минуя промежуточные ступени.

Мыслителя уже не устраивал буржуазный либерализм. «С теоретической стороны либерализм может казаться привлекательным для человека, избавленного счастливой судьбою от материальной нужды: свобода — вещь очень приятная. Но либерализм понимает свободу очень узким, чисто формальным образом. Она для него состоит в отвлеченном праве, в разрешении на бумаге, в отсутствии юридического запрещения. Он не хочет понять, что юридическое разрешение для человека имеет цену только тогда, когда у человека есть материальные средства пользоваться этим разрешением. Ни мне, ни вам, читатель, не запрещено обедать на золотом сервизе; к сожалению, ни у вас, ни у меня нет и, вероятно, никогда не будет средства для удовлетворения этой изящной идеи...»[139].

Чернышевский видит последовательную смену идей: «Подле понятия о правах отдельной личности возникла идея о союзе и братстве между людьми: люди должны соединиться в общества, имеющие общий интерес, сообща пользующиеся силами природы и средствами науки для наивыгоднейшего всем производства и для экономного потребления производимых ценностей». «Это новое стремление к союзному производству и потреблению является естественным продолжением, расширением, дополнением прежнего стремления к обеспечению частных прав отдельной личности. В самом деле, не надобно забывать, что человек не отвлеченная юридическая личность, но живое существо, в жизни и счастии которого материальная сторона (экономический быт) имеет великую важность; и что потому, если должны быть для его счастья обеспечены его юридические права, то не менее нужно обеспечение и материальной стороны его быта. Даже юридические права на самом деле обеспечиваются только исполнением этого последнего условия, потому что человек, зависимый в материальных средствах существования, не может быть независимым человеком на деле, хотя бы по букве закона и провозглашалась его независимость».