История политических и правовых учений

В какой-то период Ленин не чужд был поддержать плехановские идеи, считая, что в таких странах, как Россия, рабочий класс страдает не столько от капитализма, сколько от недостатка развития капитализма. Рабочий класс, безусловно, заинтересован поэтому в самом широком, самом свободном, самом быстром развитии капитализма, развитии демократической республики (в принципе в эпоху борьбы за республику Ленин допускал даже участие социал-демократии во временном революционном правительстве). Самое положение пролетариата как класса заставляет его быть последовательным демократом. Буржуазия оглядывается назад, боясь демократического прогресса, который грозит усилением пролетариата. Пролетариату нечего терять, кроме цепей, а приобретет он с помощью демократизма весь мир. Однако вопреки меньшевистской позиции и в ответ на анархические возражения Ленин всегда противился тому, чтобы откладывать социалистический переворот.

В части формы пролетарского государства Ленин превозносил Парижскую коммуну. Именно Коммуна, по его убеждению, заменила продажный и прогнивший парламентаризм буржуазного общества учреждениями, в коих свобода суждения и обсуждения не вырождается в обман, ибо парламентарии должны сами работать, сами исполнять свои законы, сами проверять то, что получается в жизни, сами отвечать непосредственно перед своими избирателями. Представительные учреждения остаются, но парламентаризма как особой системы, как разделения труда законодательного и исполнительного, как привилегированного положения для депутатов, здесь нет. Без представительных учреждений мы не можем себе представить демократию, даже и пролетарскую демократию, без парламентаризма можем и должны, если критика буржуазного общества для нас не пустые слова.

Ленинские положения о демократии можно воспроизводить там, где речь идет о сущности государства, но еще в большей степени это уместно в характеристике формы правления и политического режима как составляющих формы государства. Для Ленина демократия не тождественна подчинению меньшинства большинству. У него демократия «есть признающее подчинение меньшинства большинству государство, то есть организация для систематического насилия одного класса над другим, одной части населения над другою». «Демократия есть форма государства, одна из его разновидностей. И, следовательно, она представляет из себя, как и всякое государство, организованное, систематическое применение насилия к людям. Это с одной стороны. Но, с другой стороны, она означает формальное признание равенства между гражданами, равного права всех на определение устройства государства и управление им».

Демократия следует судьбе государства: «...В капиталистическом обществе мы имеем демократию урезанную, убогую, фальшивую, демократию только для богатых, для меньшинства. Диктатура пролетариата, период перехода к коммунизму, впервые даст демократию для народа, для большинства, наряду с необходимым подавлением меньшинства, эксплуататоров. Коммунизм один только в состоянии дать демократию действительно полную, и чем она полнее, тем скорее она станет ненужной, отомрет сама собою».

Слом старой государственности. На определенной ступени развития демократия, как писал Ленин, сплачивает революционный класс — пролетариат и дает ему возможность разбить, сломать вдребезги, стереть с лица земли буржуазную, хотя бы и республикански-буржуазную, государственную машину, постоянную армию, полицию, чиновничество, заменить их более демократической, но все еще государственной машиной в виде вооруженных рабочих масс. «...Освобождение угнетенного класса невозможно не только без насильственной революции, но и без уничтожения того аппарата государственной власти, который господствующим классом создан и в котором это “отчуждение" воплощено. Этот вывод, теоретически ясный сам собою, Маркс сделал... с полнейшей определенностью на основании конкретно-исторического анализа задач революции».

Ленин делает акцент на том, что «буржуазное государство не “отмирает”, по Энгельсу, а “уничтожается” пролетариатом в революции».

«...Если пролетариату нужно государство, как особая организация насилия против буржуазии, то отсюда сам собой напрашивается вывод: мыслимо ли создание такой организации без предварительного уничтожения, без разрушения той государственной машины, которую создала себе буржуазия?» Это положение наглядно показывает расхождение Ленина с Плехановым. Последний не допускал в России диктатуру против буржуазии и считал возможным использование институтов буржуазной демократической государственности.

Вопрос ставится конкретно и вывод делается чрезвычайно определенный, практический: «Все прежние революции усовершенствовали государственную машину, а ее надо разбить, сломать. Этот вывод есть главное, основное в учении марксизма о государстве».