История политических и правовых учений

произвола со стороны судей. Высокий уровень образования, правильное движение по службе, избрание кандидатов на судейские должности самой судейской корпорацией, развитый контроль гласности при действительной независимости и несменяемости членов этой корпорации вполне будут гарантировать справедливость судей.

С. А. Муромцев оставил заметный след в развитии теоретической правовой мысли, гражданского права, истории римского права, либеральной идеологии, изучению его наследия посвящено немало работ. Особо следует отметить тот факт, что социологические идеи Муромцева заняли достойное место среди идейного многообразия юриспруденции дореволюционной России. Непосредственно под их влиянием сложились теоретические взгляды ряда отечественных правоведов XX в.

§ 11. Лев Александрович Тихомиров

Лев Александрович Тихомиров (1852—1923) пережил в своей жизни драматический переворот мировоззрения, превратившись из революционера и социалиста в убежденного сторонника монархии. В. Маевский, биограф Тихомирова, говорил, что, если бы жив был Ф. М. Достоевский, он непременно посвятил бы Тихомирову большой роман. Любой строй, по его мнению, держится на некоем идеократическом принципе. Для монархии таким принципом является мораль, которая, в свою очередь, держится на религии — чистой православной религии, не замутненной религиозно-философскими изысканиями богословствующей интеллигенции.

Крутой поворот в жизни известного революционера произошел в результате напряженной умственной работы, глубокого анализа жизни, фактов, теорий. «Я верю в значение личности в истории; я верю во влияние идей: разрушающие или созидательные, выработанные местной жизнью или занесенные извне, — писал Тихомиров, — они не менее реальная сила, чем материальные условия». Только очень внимательно вникнув в «господствующие идеи», Л. А. Тихомиров понял их разрушительный потенциал для России. Мотивы разрыва с либеральными теориями содержатся в его известной работе «Почему я перестал быть революционером?».

В начале исканий своего политического идеала Тихомиров, по его собственному признанию, много лет оставался компилятором чужих мыслей, как и многие либеральные и радикальные писатели. Ненормальное господство книги, замечает он, ныне составляет величайшее зло. Но вместе с тем распутать сложное положение способны не кинжал и динамит, а идеи — здоровые, положительные, которые могут показать России путь для развития ее сил. У нас же, сетует Тихомиров, революционное разрушение составляет веру, надежду, обязанность каждого доброго радикала. Все, что есть бунт, ниспровержение, рассматривается как нечто полезное, содержащее зерно прогресса. Тем более полезным считается разрушение, если оно направлено против администрации или правительства, т. е. против самого центра охраны существующего порядка. Мысль о революционном пути подпитывается всеми слабыми сторонами русской образованности.

Образованная, мыслящая часть общества способна в какой-то мере вместо революций предложить эволюционный путь развития, причем тот, который отвечает нашим, российским, а не «общечеловеческим интересам». Россия, писал Тихомиров, — страна с великим прошлым и дает надежды на великое будущее. Но она имеет свои недостатки, из которых один, очень важный, особенно близко касается учащейся молодежи: это крайняя незначительность хорошо образованного, мыслящего слоя, способного к серьезной умственной работе. Опасность такого недостатка очевидна, так как этот слой задает тон всей работе каждой страны, касается ли это политики, промышленности, воспитания и т. п.

Русскому способу мышления присущи две черты: отсутствие вкуса и уважения к факту и, наоборот, безграничное доверие к теории, к гипотезе, мало-мальски освещающей наши желания. Это должно происходить, очевидно, от малой способности мозга к напряженной умственной работе. Голова, слишком быстро устающая, не может справиться с мириадами фактов, наполняющих жизнь, и получает к ним нечто вроде отвращения. Гипотеза, напротив, ее радует. Она дает кажущееся понимание явлений без утомительного напряжения. И это на фоне того, что общественная мысль России переполнена предвзятостями, гипотезами, теориями — одна другой воздушнее. Воспитание ума совершается только на «общих местах», общих соображениях. Поэтому «русская смекалка» проявляется сильнее у крестьян, чем у интеллигенции, а уж о практической стороне вопроса и вовсе нечего говорить. В силу этого Тихомиров обращается к молодым людям: «Думайте, наблюдайте, учитесь, не верьте на слово, не поддавайтесь громким фразам... Примерьте двадцать раз, прежде чем отрежете». Самым большим доказательством нашей некультурности является непонимание силы ума и знания и неспособность самостоятельно оценить достоинства политических форм.