История политических и правовых учений

Рассуждая о российских катаклизмах, Тихомиров пытается заглянуть в будущее. Космополитизм нашего образованного класса особенный. Анархист французский или немецкий ненавидит вообще современное общество, а не специально свое — немецкое или французское. Наш космополит, в сущности, даже не космополит, для его сердца не все страны одинаковы, а все приятнее, нежели Отечество. Духовное Отечество для него — Франция или Англия, вообще Европа; по отношению к ним он не космополит, а самый пристрастный патриот. В России же все так противно его идеалам, что и мысль о ней возбуждает в нем тоскливое чувство: «Наш “передовой” образованный человек способен любить только “Россию будущего”, где от русского не осталось и следа». Особенно часто истинно враждебное чувство наблюдается к Великороссии. Это естественно, потому что, в конце концов, только гением Великороссии создана Россия действительная. «Не будь Великороссии, особенно Москвы, все наши окраинные русские области представляли бы ту же картину обезличенной раздробленности, как весь остальной славянский мир. Изо всех славянских племен одна великорусская раса обладает великими государственными инстинктами. Поэтому она возбуждала особенную ненависть в том, кому противно в обществе все историческое, органическое, не случайное, не произвольное, а необходимое». Парламентаризм, демократия, псевдорелигиозность — эти и другие явления ничего не несут России, кроме разрушения и смуты. Интеллигенция и пролетариат стали, соответственно, носителями двух разрушительных теорий — демократии либеральной и демократии социальной. А вообще «демократия это тот разрушительный яд, действующий более или менее быстро, в зависимости от присутствия или отсутствия в государстве психологического противоядия — сильно развитого национального самосознания» («Начала и концы. Либералы и террористы»).

Политические, правовые, а в целом социальные взгляды Тихомирова выражены в его фундаментальной работе «Монархическая государственность», изданной в 1905 г. В предисловии к ней он выражает надежду, что она «даст нечто для расширения русской политической сознательности». Это значит, что многие народы, и в первую очередь русский, строят свою государственность «вслепую», принимая на веру занесенные извне образцы. Отсюда тенденция в сторону анархии и хаоса.

Порядок есть первая, наиболее насущная потребность рождающегося общества. Если каждый будет руководствоваться своей волей и своими интересами, то никакая общественная жизнь невозможна. Поэтому, заключает Тихомиров, власть есть категория необходимая. Обычай, который регулирует отношения людей в обществе, закрепляет то, что есть, а не то, что должно быть. Искание более положительных и разумных норм порядка и есть начало зарождения государственной идеи.

История человечества протекает в пределах государственных форм, а сама идея государства выводится из глубины человеческого сознания. Тихомиров следует формуле Чичерина «государство есть высшая форма общежития», но если для Чичерина «государство представляет организацию народной жизни», то для Тихомирова «государство есть организация национальной жизни». Казалось бы, несущественная поправка, но это только на первый взгляд. Полное определение государства выглядит следующим образом: «Мы можем определить государство как союз членов социальных групп, основанный на общечеловеческом принципе справедливости, под соответствующей ему верховной властью».

Тихомиров предостерегает от смешения верховной власти с правительством, поскольку «верховная власть есть проявление принципа, идеи, а правительство есть создание практических условий, условий места и времени». Члены государственного союза есть подданные только в отношении к верховной власти, а в отношении к правительству они есть граждане, ибо имеют свои права и обязанности, точно так же как свои права и обязанности имеет правительство. Но и те и другие права и обязанности определяются верховной властью. Элементы национально-государственного тела: нация, ее отдельные члены суть подданные по отношению к верховной власти и граждане по отношению к правительству; верховная власть, которая в совокупности с подданными организует: государство; правительство, подчиненное верховной власти и ею организуемое в целях государственного управления.

Такая конструкция поражает своей неожиданностью. Консерватор и вдруг на первое место ставит нацию, на второе — верховную власть, которая в совокупности с подданными учреждает государство и правительство. Здесь антиэтатизма больше, чем во многих либеральных трактатах.