История Реймсской церкви

Увещевая и обличая в письмах королеву и императрицу Рихильду[975], он заявляет, что поражён сильной болью из-за дурных слухов о жизни и деяниях этой королевы, которые до него дошли, а именно, что скорее дьявол, а не Бог был там, где была она, ибо вокруг неё – всё то, что противится спасению души, то есть гнев, ссоры, раздоры, поджоги, убийства, разврат, грабежи бедных, захваты церквей. С должной заботой и пастырским рвением увещевая её обо всём этом, дабы она перешла от такого зла к плоду вечного спасения, он предлагал ей квадривиум или четвёрку добродетелей, приняв которую и стараясь идти вверх, она овладеет тем, что присуще мудрости, святости и вечному счастью. Пусть также старается сохранить незапятнанным покров Христов, который она приняла ради вдовства, дабы можно было в безупречном виде представить его Богу, и пусть не стремится попасть в преисподнюю, где найдёт безмерный ужас многих мучений, которые он попытался ей описать. Пусть определит, подруга ли она Богу, сестра ли. И, если это не так, пусть без промедления постарается быть таковой, если и не по сиянию девственности, то хотя бы по стремлению к спасительному воздержанию, праведно веруя, любя Бога и ближнего, творя добрые дела и живя целомудренно, праведно и благочестиво[976]; пусть стремится исправить жизнь, пока ещё есть время, дабы не попасть в западню вечного смущения, не думая о том, сколь быстро проходит настоящее. Пусть пожалеет свою душу и постарается стать близкой Богу и иметь простоту и невинность горлицы, дабы душа, покидая тело, заслужила услышать от Христа: «Зима прошла и миновала; приди, моя горлица[977], и отдохни вместе со мной, сидя на правой руке моего отца». Он заявляет, что говорит так много потому, что весьма беспокоится о её спасении, желая, чтобы она стала настоящей королевой, украшая добродетелями своё вдовство, и, имея перед глазами день своей смерти и воскресения, услышала апостола, говорящего: «Отрезвитесь, как должно, и не грешите»[978]. Пусть, наконец, восславит своего Бога и позаботится о собственном спасении, отвратится от зла и творит добро. Он молит, желая, чтобы его выговор, а также необходимое исправление и спасительное угрызение совести коснулись её сердца, и она, наконец, оправилась от дьявольских козней, и чтобы благодать Божья подняла её из могилы пороков, и прочее. И пусть Бог сделает её, страдающую лихорадкой во зле, здоровой и невредимой, и укрепит в добре, чтобы она могла радоваться вместе со святыми и здесь, и в вечной жизни. «Если вы послушаете нашего совета, то мы будет относиться к вам так, как и должны относиться, – с верностью, почтением и должной службой, но, что самое главное из этого, Бог будет милостив к вам, как мы того хотим и желаем. В противном случае мы хотим, чтобы вы твёрдо знали, что мы не желаем навлекать на себя из-за вас гнев Божий, но, согласно нашему долгу, поступим с вами так, как это предписывает нам каноническое установление. Бог – свидетель тому, сколь неохотно мы это сделаем; но мы не может отступить от апостола, который говорит: «Как апостол язычников, я прославляю служение моё»[979]; «Мы – соработники у Бога»[980]; «Он – Бог, который производит в нас»[981]; «Вы ищешь доказательства на то, Христос ли говорит во мне?»[982]. Поэтому я с чистой совестью молю Бога, чтобы мои слова дошли до вашего сердца, и Он сам, который говорит через меня, сказал это в ваших ушах и в вашем сердце. Пусть всемогущий Бог опустит по нашему желанию с небес свою руку и освободит вас из грязной пропасти этого мира».

6. О том, что он написал разным епископам.

Он также, как можно обнаружить, направил разным епископам разные послания, приправленные благой солью и полные божественных наставлений.

Архиепископу Фротарию[983] [он написал] по поводу имений Реймсской церкви, расположенных в его диоцезе, которые понесли немалый ущерб со стороны захватчиков, увещевая его и упрашивая, чтобы он, помня о данном ему Богом служении и папских предписаниях, многие примеры коих он привёл, канонической властью запретил захватчикам это делать, дабы они не смели впредь посягать на имения этой церкви, если не хотят нанести оскорбление Господу и Его святым.

Ростагну, епископу Арльскому[984], он выразил благодарность за то, что тот, как ему стало известно, заботится об имениях Реймсской церкви, которые он оставил под его попечением и защитой; но он слышал, что их тревожат и захватывают некие злые люди; и поэтому убеждает его, если тот не намерен передать такого рода дело апостольскому престолу, поразить этих захватчиков строгим отлучением, если те не образумятся.