История России

В ней были и великие победы, и великодержавный престиж, и затянувшееся до середины ХХ века крепостничество, победам и престижу не всегда мешавшее, и ката­строфические обвалы. Поэтому сегодняшнюю односторонность взаимоисключающих оценок правомерно рассматривать как болезнь исторического сознания, беспомощно­го перед сложностью прошлого и бессильного перед вызовами настоящего. Ведь поч­венническая апологетика российской государственной традиции слишком уж плохо сочетается с современными внешними и внутренними вызовами, перед которыми оказалась страна, а радикальное западническое отмежевание от этой традиции ли­шает ее обличителей каких-либо точек опоры в отечественной истории.

Мы — я имею в виду авторов книги, предлагаемой вниманию читателей, — не претендуем на роль целителей застарелой болезни. Мы лишь пытаемся, ощущая ее проявления в собственном мышлении, избавиться от нее сами. Результатом и стала эта книга, в которой история России описывается как история достижений и ката­строф, а те и другие объясняются особой природой отечественной государственности, тоже имевшей свои причины.

Строго говоря, книга и посвящена в основном российскому государству и его эволюции во времени, а именно — тем политико-идеологическим и социокультурным основаниям, на которых оно формировалось и развивалось, и тем способам консоли­дации политической власти, элиты и населения, которые им использовались на раз­ных исторических этапах. При этом действия того или иного правителя нас интересо­вали не с точки зрения их соответствия нашим идеологическим и этическим представлениям, а как исторические феномены, включающие в себя цель действий, используемые для ее достижения средства и соответствие ей достигнутых результатов.

Мы исходили из того, что результат — не только текущий, но и более отдаленный — уже сам по себе содержит в себе оценку и деятельности правителей, и выбранного ими, а вместе с ними и страной, исторического маршрута. Такой замысел предопреде­лил во многом как степень нашего внимания к различным периодам прошлого и оли­цетворявшим их политическим фигурам, так и другие особенности книги.

Ее нельзя назвать историческим исследованием в общепринятом понимании. В том числе и потому, что написана она не историками по профессии: двое из них (Александр Ахиезер и Игорь Яковенко) специализируются в области культурологии, а третий (он же автор данного предисловия) — в области политологии и политиче­ской социологии. И опирались мы не на результаты собственных архивных изыска­ний, а на широко доступные источники и на факты, изложенные в трудах профессио­нальных историков — прошлых и современных.

В ряде случаев использовались и их интерпретации отдельных событий и процес­сов, причем по ходу работы мы не без удивления обнаруживали, что при отсутствии идеологической предзаданности нашими единомышленниками оказывались такие раз­ные люди, как либерал Василий Ключевский, монархист Лев Тихомиров, евразиец Ни­колай Алексеев, социалист Михаил Покровский. У прежних поколений историков зави­симость конкретных оценок и интерпретаций от политических идеалов проявлялась меньше, чем у нынешних. Вместе с тем в последние годы появились исследования, вы­свобождавшие отечественную историю не только из-под пресса советских идеологиче­ских схем, но и от мифологизации отдельных событий и исторических персонажей, сох­ранявшейся с досоветских времен. Результаты новейших исследований, показавшиеся нам убедительными, мы постарались учесть, но при этом не ставили перед собой цели представить обзор всей современной литературы, не говоря уже о прошлой.

Как бы то ни было, никаких новых фактов осведомленный читатель в нашей кни­ге не найдет. Более того, многие из тех, которые в ней упоминаются, известны ему из школьных учебников. Но они обильно представлены на ее страницах именно для того, чтобы наше осмысление отечественной истории не выглядело отвлеченными рассуж­дениями поверх истории, а выглядело одновременно и ее описанием. Не исключаем, что специалистам — философам, культурологам, политологам и даже историкам — наше пристрастие к эмпирическому иллюстрированию выдвигаемых общих тезисов покажется чрезмерным. Но мы хотели бы, чтобы нашу работу прочитали не только специалисты.