История России

Наши либеральные убеждения присутствуют в книге не в виде некоей предза- данной «закономерности», императивно ведущей Россию к либерально-демократи­ческому «финальному» состоянию, а в виде акцентированной идеи права, которая в истории страны неоднократно актуализировалась, но каждый раз оказывалась не­реализованной. В свою очередь, историческое движение в обход этой идеи посред­ством реализации идей альтернативных сплошь и рядом сопровождалось катастрофи­ческими для страны последствиями. А теперь, как мы попытались показать, никаких альтернатив ей уже не просматривается. С этим тоже, конечно, можно спорить, одна­ко для этого придется такую альтернативу описать и обосновать. Но пока не описыва­ют и не обосновывают: в лучшем случае говорят о том, что без великой глобальной идеи, ведущей к мировому лидерству, России никак не обойтись, но сформулировать ее не могут. И, думаю, не смогут: ностальгия по прошлому величию сама по себе об­раз будущего создать не в состоянии.

Наше описание прошлого и настоящего — это, повторю, не выявление «объек­тивных закономерностей», а исследование деятельности реальных исторических субъ­ектов на разных исторических этапах, ее целей, использовавшихся для их достижения средств и соответствия либо несоответствия этим целям достигнутых результатов. Субъектов, руководствующихся своими интересами и ценностями, зависимых в своих действиях от конкретных внешних и внутренних вызовов и пребывающих в опреде­ленном социокультурном пространстве. Описывая все это, мы старались избегать оце­нок, проистекающих из нашего либерального мировоззрения, фиксируя, однако, реальные тенденции, которые с этим мировоззрением соотносятся. В соответствии с данной установкой и хотели бы быть судимы.

В заключение хочу сказать о том, что за годы, прошедшие после написания книги, авторы продолжали размышлять над ее проблематикой, и сейчас мы многое в ней, особенно касающееся постсоветского периода, написали бы несколько иначе. Вряд ли стали бы столько места уделять полемике с «почвенниками», идеологиче­ская позиция которых стала официальной. Более подробно остановились бы на «рус­ском вопросе», в понимании которого властями и националистической оппозицией, тоже расколовшейся на «европейцев» и «почвенников», произошли существенные из­менения. Рассмотрели бы возможные последствия того или иного цивилизационного выбора с точки зрения территориальной целостности страны, которая объединяет ре­гионы, культурно друг с другом несовместимые. И еще вопрос о конституционной реформе, в обществе постепенно актуализирующийся, без которой движение от «госу­дарства-рынка» к правовому государству трудно себе представить, о чем говорилось и в предыдущих изданиях книги.

Учитывая, однако, что одного из авторов — Александра Самойловича Ахиезе- ра — уже нет в живых, концептуально мы ничего корректировать не стали. Все вне­сенные изменения являются либо редакционными, либо устраняющими фактические неточности, на которые обратили наше внимание коллеги в ходе обсуждений, либо поясняющими нашу позицию в тех случаях, когда она, по мнению участников этих обсуждений, выглядела недостаточно ясной. Что же касается некоторых акцентов в за­ключительных разделах книги, в частности, относительно возможной роли православ­ной церкви в исторической эволюции постсоветской России, то их содержательная корректировка представлена в данном предисловии.

Игорь Клямкин,

вице-президент фонда «Либеральная миссия»

Незавершенное прошлое

(предисловие редактора)

Российская политическая и интеллектуальная элита до сих пор не может прийти к согласию относительно желательного будущего страны. Поэтому она продолжает бескомпромиссно спорить и о прошлом, предлагая публике его разные и несовмести­мые образы. В глазах одних оно светлое и заслуживающее реставрации, в глазах их оп­понентов — проклятое и подлежащее не возрождению, а преодолению.

Представители современного консервативного почвенничества (они же держав­ники, православные государственники, евразийцы) ищут и находят в прошлом преж­де всего великие военные победы и международное влияние России, обеспеченные державной мощью ее государственности. Приверженцы либерально-западнических ценностей делают главный акцент на изъянах многовекового политического устрой­ства страны, его несовместимости с народным благосостоянием и гражданскими сво­бодами, чем объясняют и регулярно повторявшиеся в российской истории государ­ственные катастрофы. Но в этой истории было и то, и другое, причем отчленить друг от друга причины того и другого зачастую совсем не просто.