История России

в 1952 году академик Петр Капица. «Если взять последние два десятилетия, — говорилось в письме, — то оказывается, что принципиально новые направления в мировой технике, ко­торые основывались на новых открытиях в физике, все развивались за рубежом, и мы их перенимали уже после того, как они получили неоспоримое признание. Перечислю главные из них: коротковолновая техника (включая радар), телевидение, все виды реактивных двига­телей в авиации, газовая турбина, атомная энергия, разделение изотопов, ускорители <...> За рассматриваемые два десятилетия все наши основные силы были направлены на то, что­бы осуществить ряд удачных усовершенствований, улучшающих уже известные процессы <...> Обиднее всего то, что основные идеи этих принципиально новых направлений в разви­тии техники часто зарождались у нас раньше, но успешно не развивались, так как не нахо­дили себе признания и благоприятных условий. Яркий пример этого радарная техника. Она возникла у нас задолго до запада» (П.Л. Капица — И.В. Сталину, 30 июля 1952 года // Извес­тия ЦК КПСС. 1991. № 2. С. 106-107).

42 См. об этом: Аджубей А.И. Те десять лет. М., 1989. С. 212; Быстрова И.В, Рябов Г.Е. Военно-промышленный комплекс СССР // Советское общество: Возникновение, развитие, исторический финал: В 2 т. М., 1997. Т. 2. С. 170.

Глава 18 Идеалы

социалистической реформации

В истории, как мы могли неоднократно убедиться, не бывает перемен, не подго­товленных в той или иной степени самой историей. Не были исключением и измене­ния, осуществленные в СССР в послесталинский период. Они стали реакцией на тупи- ковость той политики, которая проводилась Сталиным в послевоенные годы. Это были попытки использовать военно-приказную систему для решения задач, при ее сохране­нии не решавшихся в принципе. Поэтому прежде чем рассматривать послесталинские реформаторские новации, есть смысл вкратце остановиться на том, что им предшест­вовало.

18.1. Военно-приказная система после военной победы

Победу в войне и смерть Сталина отделяли без малого восемь лет. Эти годы пока­зали, что созданная им система способна расширяться в пространстве (создание «социалистического лагеря»), но попрежнему не может развиваться во времени. Во­площенный советско-социалистический идеал оставался идеалом победы над капита­листическим прошлым, необратимость которой теперь подтверждалась и разгромом гитлеровской Германии. Но, как и до войны, он отгораживал страну от будущего. Во­енно-приказная организация жизни, как и армия, никаких социальных идеалов не предполагает в принципе; она предполагает лишь самовоспроизводство. Однако в пос­левоенном СССР воспроизводить такую организацию было намного сложнее, чем в до­военном. Потому что советский флаг над поверженным немецким рейхстагом стал для советских людей и символом надежд на перемены в их повседневном существовании. Чтобы вернуть их в «осажденную крепость» после того, как осада была снята самим фактом военной победы, требовались новые методы и дополнительные идеологиче­ские обоснования.

Прежде всего предстояло ослабить память о войне как народном подвиге. Удиви­тельный и вместе с тем показательный факт: два руководителя страны, при которых были одержаны победы в двух отечественных войнах, вслух о них предпочитали не вспоминать. В глазах Александра I 1812 год ассоциировался с зависимостью царя от народа. Наверное, аналогичные ассоциации возникали и в сознании коммунистиче­ского вождя: ежегодные торжества по поводу одержанной победы могли казаться ему ведущими к росту народного самосознания и народных ожиданий, и без того для сис­темы непомерных. И таких торжеств при Сталине не было.

Кроме того, забвению должно было подлежать все увиденное советскими людьми в Европе. Поэтому многие бывшие военнопленные оказались в СССР за колючей прово­локой. Поэтому в деревнях развешивались плакаты, призывавшие не верить рассказам о загранице и напоминавшие о том, что советский образ жизни несоизмеримо лучше, чем любой другой. Поэтому же были инициированы многочисленные идеологические кампании, направленные в основном против интеллигенции: разоблачения «безрод­ного космополитизма», «низкопоклонства перед заграницей» и отступлений от «мето­да социалистического реализма» призваны были остановить ее движение в мировое историческое время и вернуть в альтернативное ему время советское. Представителям интеллигенции предстояло забыть не только о том, что они могли наблюдать в Евро­пе, но и о союзе с западными демократиями в борьбе против Гитлера, а также о тех идеологических послаблениях, которые были получены в годы войны и следы которых обнаруживаются, например, во фронтовой лирике советских поэтов.