История России

Это «низовое» настроение искало своего выразителя в «верхах» и — после столк­новения Ельцина с Горбачевым на пленуме ЦК КПСС (1987) и скандального отстране­ния Ельцина от должности первого секретаря московского горкома партии — нашло такого выразителя в лице высокопоставленного бунтаря, отщепившегося от комму­нистической «вертикали власти» и из нее выброшенного. Искать себе лидера за преде­лами правившего партийного рода население, в отличие от народов Восточной Евро­пы, не было предрасположено, что косвенно свидетельствовало об отсутствии у него опыта самоорганизации и ощущения собственной субъектности. К тому же реальных «низовых» претендентов на эту роль в стране не нашлось, если не считать малоизвест­ных по тем временам Владимира Жириновского и Амана Тулеева, выставивших свои кандидатуры на президентских выборах 1991 года.

Ельцин, успевший стать символом противостояния коммунистической системе, был на тех выборах вне конкуренции³⁶² . Политический капитал, приобретенный им в ходе этого противостояния, оказался настолько основательным, что впоследствии значительные слои населения простили первому президенту России крайне непопу­лярные, обернувшиеся чувствительным падением жизненного уровня гайдаровские экономические реформы, поддержав на апрельском референдуме 1993 года не только его лично, но и проводившуюся им социально-экономическую политику8. Потому что противостоявший президенту съезд народных депутатов, который эту непопулярную политику резко критиковал и апеллировал к идеалу благосостояния, воспринимался как потенциальный реставратор коммунистического государства. По той же причине Ельцину простили и неконституционный роспуск съезда и формировавшегося им Вер­ховного совета, и танковый обстрел Белого дома. Тем самым была подтверждена изве­стная мысль Карла Шмитта о том, что легитимность власти может обеспечиваться и вопреки юридической законности.

Однако именно после этой победы, в результате которой Ельцин получил и конс­титуционно закрепил почти неограниченную власть, его легитимность быстро пошла на убыль. Потенциальные коммунистические реставраторы (или воспринимавшиеся таковыми) были устранены, и сразу же актуализировался второй, потребительский идеал массового сознания. Не понадобилось людям много времени и для того, чтобы понять: идеал этот, становясь жизненной реальностью немногих, для большинства из них недостижим. Их собственный опыт подводил к мысли о том, что свобода от госу­дарственного диктата и благосостояние могут не совпадать, более того — взаимоиск- лючать друг друга. И главным виновником такого несовпадения стал выглядеть в гла­зах населения глава государства: за несколько месяцев до президентских выборов 1996 года его рейтинг не дотягивал и до 10%.

Но как только преобладавшие в стране противники тотального огосударствления почувствовали — не без помощи политтехнологов и журналистов, — что поиск альтер­нативы Ельцину может обернуться приходом к власти коммуниста Геннадия Зюгано­ва, идеал благосостояния снова отошел в их представлениях на второй план. По дан­ным всероссийского социологического опроса того времени, проведенного при участии одного из авторов этой книги, подавляющее большинство людей, собирав­шихся голосовать за Ельцина, не рассчитывали, что их жизнь при нем станет лучше, между тем как среди избирателей Зюганова ожидания были прямо противоположны- ми9. Однако после того, как Ельцин выиграл выборы — на этот раз, правда, лишь во втором туре, — все вернулось на круги своя: идеал благосостояния снова стал главным легитимирующим (точнее — делегитимирующим) фактором. Поэтому в последний период своего правления Ельцин практически лишен был возможности проводить ка­кую-либо инициативную политику и сосредоточил свои усилия на удержании власти и подыскании надежного преемника, победа которого на выборах была бы гарантиро­вана. Когда он был найден, первый президент России объявил (в декабре 1999 года) о досрочном сложении своих полномочий.

Мы так подробно остановились на легитимационных волнах ельцинского периода, чтобы показать: в это нелегкое для населения время никаких новых государственных

В поддержку Ельцина высказались около 58% пришедших на референдум, в поддержку проводившегося им социально-экономического курса — около 53%.

Среди сторонников Ельцина только 3% рассчитывали, что в случае его переизбрания ма­териальное положение их семей улучшится (26% полагали, что оно останется без измене­ний, 28% затруднились с ответом, а 43% считали, что оно ухудшится). В электорате Г. Зюга­нова при его избрании на улучшение рассчитывал 61% респондентов и только 3% ждали ухудшений (17% исходили из того, что перемен не произойдет и 19% затруднились с отве­том). Опрос был проведен в мае 1996 года по репрезентативной общероссийской выборке (1519 респондентов) Институтом социологического анализа на базе Фонда «Общественное мнение» в рамках социологического исследования «Особый путь России — что это такое?» (авторы Т.И. Кутковец и И.М. Клямкин).