История России с древнейших времен до наших дней

Кратковременное правление Анны Леопольдовны отличалось еще бо́льшим, чем при Анне Ивановне, укреплением положения иностранцев. Они заняли ключевые позиции: Антон‑Ульрих — генералиссимус, под его началом все военные дела; президент Коммерц‑коллегии — немец Карл Людвиг фон Менгден; обер‑гофмаршал — немец Р. Г. Левенвольде; А. К. Шемберг — во главе горного ведомства страны, а все дела направляет и вершит вестфалец Остерман. Падение Бирона общество встретило с восторгом; то, что «ушли» Миниха, тоже не вызвало неудовольствия. Но подкопавшийся под него Остерман уже не мог господствовать над всеми, да и правительница не была расположена к нему из‑за того, что он в манифесте о правлении «регента сверстал с великою княгинею», т. е. Анна Леопольдовна должна править на том же основании, что и Бирон. Всем давно очевидно, что «русские не любят Остермана как немца, не любят принца Антона за то же, следовательно, тем более должны быть расположены к Анне Леопольдовне и к графу Головкину, ее главному советнику… Какое выгодное положение для Анны Леопольдовны, если бы она умела пользоваться им!». Ей же недоставало твердости, деятельности и расчета. Между тем повсюду расходятся «худые вести» — будет новый Бирон.

В 1735 г. по требованию Анны Ивановны из Петербурга был отозван саксонский посланник граф Линар. Причина банальна — красивый саксонец вызвал у племянницы императрицы нежное чувство. Теперь Линар опять в Петербурге, и их интимные отношения ни для кого не тайна.

Возможность появления нового Бирона более всего возмущала широкие круги дворянства. Линар к тому же был источником раздоров и в семье. Как отмечает маркиз Шетарди, «правительница со своими фаворитами и фаворитками уничтожает то, что делает генералиссимус с графом Остерманом, а эти отплачивают тем же». В этом «всеобщем непорядке» удивительна беспечность Анны Леопольдовны. До последнего дня не верившая в возможность заговоров, она не позаботилась «приласкать» гвардию. Гвардия оказалась не на стороне правительства, хотя явного недовольства существующим правлением в среде гвардейцев не наблюдалось. Но во власти не было человека, пользовавшегося любовью и уважением войска.

Из сделанного во внутренней политике за трехнедельное регентство Бирона и годичное «царствование» Ивана Антоновича при правительнице Анне Леопольдовне достойно внимания убавление на 17 коп. подушной подати на 1740 г. Изданный Бироном манифест о «суде праведном» остался призывом, обращенным в никуда. Столь же неэффективным оказался именной указ Анны Леопольдовны o борьбе с «вечной» для России проблемой — волокитой, когда и в самом Сенате годами не решались дела по челобитным. Так, по жалобам воинского начальства Сенат пытался найти причину плохого качества отечественного сукна. Создали комиссию, которая усмотрела причину в отсутствии регламента. Вскоре регламент на производство работ составили, но подтверждений об улучшении качества сукон не поступило. Как видим, два правительства занимались мелочными делами. Правда, было и одно серьезное — 31 января 1740 г. именным указом подтвержден указ императрицы Анны Ивановны об отставке военных чинов по выслуге 25 лет, начиная с 20‑летнего возраста. Необходимость вмешательства в уже действующее законодательство была вызвана тем, что после окончания войны с Турцией едва ли не все стали проситься в отставку. Поэтому сочли нужным как‑то ограничить отток офицерских кадров, нарочно создавая всякие затруднения для исполнения указа. Новый указ снимал эти препоны («дабы шляхетские домы в экономии не упадали») и тем утишал поднявшийся в среде дворянства ропот.

§ 2. Дворцовый переворот 1741 г.

Ход изложенных выше событий был ускорен вмешательством Франции, посланник которой маркиз Шетарди прибыл в Россию с вполне определенной целью — любыми способами подталкивать к войне Россию и Швецию и подготовить переворот в пользу дочери Петра I Елизаветы. Последнее задание Шетарди выполнял при активной помощи личного медика цесаревны И. Г. Лестока, на которого она во всем полагалась и который еще в 1730 г. советовал ей домогаться трона.