История российского блокбастера. Кино, память и любовь к Родине

Что касается тех, кто чувствует ответственность за раскрепощение памяти, они все так же смотрятся в зеркало истории. Продюсер «Звезды» Карен Шахназаров в конце 2000‐х был уверен, что российскому кино следует и далее освещать войну по-новому. Многим военным фильмам, включая «Штрафбат», он предоставил материалы из архивов «Мосфильма», а также декорации. Советские «ГАЗы» и танки, которые зрители видели в «Звезде», – те же самые, что были в «Штрафбате» (некоторые из этих машин впервые появились в классической «Балладе о солдате»). Затем Досталь снял сериал по мотивам биографии и текстов Варлама Шаламова, бывшего узника ГУЛАГа и автора «Колымских рассказов». Этот сериал под названием «Завещание Ленина» по сценарию Юрия Арабова был показан на канале «Россия» в 2007 году. Там описываются 17 лет из судьбы Шаламова, которые он провел в лагерях.

Как и «Штрафбат», эта работа оказалась на вершине рейтингов и получила награды, в том числе «Золотого орла» как лучший сериал года414. Но еще раньше, следуя тем же путем, Эдуард Володарский запустил свой вариант. Он адаптировал один из рассказов Шаламова – «Последний бой майора Пугачева» (о «враге народа», ставшем героем войны) – для четырехсерийного фильма, показанного на НТВ в 2005 году. Володарский еще раз вернулся к теме войны как зеркала, написав сценарий блокбастера «Мы из будущего» (2008), где четверка юных бездельников из Санкт-Петербурга (один из которых играет в военную игру Гоблина) попадает в прошлое – на Ленинградский фронт 1942 года.

Аннинский, сыгравший большую роль в обсуждении войны как зеркала, развивал тему «тихих взрывов» в своих статьях и в 2004 году, параллельно выпустив 6-серийную документальную программу о поэтах Серебряного века для канала «Культура». Что касается использования прошлого на телевидении, Аннинский высказался об этом в ноябре 2007 года: «Мы имеем телевидение, которое заслуживаем. Оно отражает все наши лица в своем зеркале»415. Он видит два типа отражений в зеркале прошлого: тот, что транслирует все типы информации, которую трудно переварить, и тот, что позволяет зрителям постичь «духовную сущность» человечности. Понятно, что военная память, отразившаяся в зеркале «Штрафбата», относится ко второй категории.

Самый красноречивый знак того, что штрафные батальоны встали в центр постсоветских рефлексий о Великой Отечественной войне, появился четыре года спустя после выхода в эфир телесериала. Масштабный и очень дорогостоящий эпик Никиты Михалкова «Утомленные солнцем – 2: Предстояние» позволил комдиву Котову (в исполнении Михалкова) пережить свою смерть, завоевав «Оскар». Как же он смог быть осужденным и расстрелянным, но выжить? Как смог Котов восстать из мертвых, чтобы послужить Родине в адском котле войны? Ответ прост: он мог уподобиться Твердохлебову. Ибо Котов, как в 2007 году сказал Михалков, тоже попал в штрафной батальон.

Глава 7. Игры с историей 416

Дмитрий Пучков в ярости ушел с просмотра блокбастера Федора Бондарчука «9‐я рота» (2005). Армейскому ветерану и бывшему сотруднику подразделения МВД фильм не понравился: по его словам, в афишах было написано, что он создан на основе реальных событий, а на самом деле «не имеет никакого отношения к реальности»417. Рассказанная Бондарчуком история о событиях 1988 года на высоте 3234, продвигавшаяся под слоганом «Они только хотели, чтобы их любили», для Пучкова выглядела «свинством по отношению к предкам» и не была ни «правдой», ни, соответственно, «историей».

Нечто подобное чувствовали многие ветераны Афганской войны. Но мнение Пучкова прозвучало особенно громко – личность он популярная, незаурядная, тогда еще не дошедшая до пределов ультранационализма. Он широко известен под кличкой Гоблин как переводчик, озвучивший множество пиратских фильмов и комментариев к видеоиграм. В качестве ответного удара Гоблин консолидировал свой опыт в сфере медиа и выпустил видеоигру, создал сайт и документальный фильм – все это называлось «Правда о девятой роте». Фильм и видеоигра разожгли войну за память, в которую ввязались Бондарчук, зрители, геймеры, ветераны Афганистана и примкнувший к ним сам Гоблин. Схватившись в словесной битве о «российском Вьетнаме», они играли с прошлым, инструментализируя Афганскую войну, чтобы свести счеты и навязать свое понимание патриотизма, сокрушая врага кибератаками.

Афганистан в российской памяти: первая 9‐я рота