История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

Эта удаленность Северного ислама от богословских междоусобиц и идеологической борьбы окостенелого религиозного консерватизма со свежим религиозным мышлением и впоследствии не раз спасала его от прельстительной смуты и идейного хаоса «исламского мира», где в моменты государственных трудностей религия так легко становилась орудием сиюминутной, а потому, как правило, близорукой и насильственной политики.

Однако ислам – это не политика, которую можно исчерпать несколькими лозунгами и традициями, и сложность личности и деяний ал-Халладжа являются убедительным историческим примером этой мусульманской аксиомы. Абу Мугит ал-Хусейн бин Мансур бин Махамма ал-Байдави ал-Халладж родился около в 244 году Хиджры (857–858) в Фарсе в семье чесалщика шерсти[222]. Вскоре семья переселилась в город Васит, один из центров текстильной промышленности и консервативного ханбалитского богословия, где Мансур в возрасте 12 лет выучил наизусть Коран, то есть стал хафизом, и уже тогда в стремлении постичь сокровенный смысл коранических сур стал учеником местного суфия Сахла ал-Тустари. В возрасте 20 лет он оставил кружок ал-Тустари и переехал в Басру, где стал учеником другого суфия, Амра Макки, и женился на Умм ал-Хусейн, которая осталась его единственной женой, родив ему трех сыновей и дочь. Эта женитьба стала причиной ревности со стороны учителя Мансура, Амра Макки, и породило между ними конфликт, который изрядно отравил его аскетическую и богобоязненную жизнь в Басре.

В это же время начались странствия: через посредство своего шурина Мансур ал-Халладж сблизился с людьми, которые поддерживали пропитанное идеологией крайнего шиизма восстание чернокожих рабов-зинджей. Это послужило причиной последующих обвинений в том, что ал-Халладж стал странствующим шиитским проповедником – да’и.

Однако, несмотря на некоторые вкрапления шиитской фразеологии в высказывания ал-Халладжа, обвинения в том, что он был шиитским или карматским миссионером согласно Энциклопедии ислама не находят себе подтверждения. Сразу после подавления восстание зинджей ал-Халладж совершил свой первый хадж в Мекку, где дал обет провести целый год в молитвах и посте во дворе Каабы. Именно тогда он, вопреки правилам хранить суфийские переживания втайне от непосвященных, впервые начал провозглашать свое единение с Богом, что стало причиной его полного разрыва с Амром Макка и другими видными суфиями его времени.

Позднее ал-Халладж странствовал по Ирану, где в городах и пограничных крепостях-рибатах проповедовал возможность единения каждого мусульманина с Богом. Эта деятельность заслужила ему ненависть и подозрительность многих видных сановников Халифата, хотя некоторые из них и стали его последователями. После переселения в Багдад ал-Халладж совершил второе паломничество в Мекку во главе четырехсот своих последователей. Как рассказывает Энциклопедия ислама, в Мекке некоторые из его бывших друзей-суфиев обвинили его в чародействе и союзе с джиннами. В третий и последний раз ал-Халладж побывал в Мекке уже после длительных странствий в Индию и Туркестан, в места, еще не охваченные исламом, где он, по всей видимости, изучал практику индуизма, буддизма и манихейства.

Возвратясь в Багдад к своей семье, ал-Халладж построил в пределах своего дома модель Каабы. Ночами он истово молился у кладбищенских гробниц, а при свете дня скитался по улицам Багдада, вводя обывателей в смущение, а богословов в ярость криками о своей безмерной любви к Аллаху и провозглашая свое пламенное стремление «быть проклятым и умереть ради мусульманской общины».

«О мусульмане, спасите меня от Аллаха!»

«Аллах сделал мою кровь законной для вас: убейте меня!»

История сохранила для нас отдельные высказывания ал-Халладжа. Хотя суфийская школа его имени быстро распалась, многие идеи этого мученика суфизма стали составной частью учения других суфийских школ и, как уже было отмечено, дошли и до пределов северного ислама через учение туркестанских мистиков Хожи Ахмеда Яссави, Юсуфа Хамадани (ум. в 1140) и Бахаветдина Нашкбанда (1318–1389).

Вот лишь некоторые мистические ощущения ал-Халладжа, вошедшие в собрание его стихов и высказываний «Диван ал-Халладж»: