История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том I

В конце XV века в Московии (прежде всего, в крупных городах, центрах книжной культуры, – Новгороде и Москве) возникают немногочисленные еретические движения, во многом сходные по своему социальному составу и идеям с аналогичными и синхронными им предреформационными движениями в Европе (вспомним гуситов в Чехии или Джона Виклифа в Англии). Русь всё ещё шла в ногу с Европой, хоть и существенно отставая в масштабах социально-культурных процессов. Еретики-вольнодумцы, находя поддержку среди наиболее образованных и мыслящих слоёв населения – горожан, низшего духовенства, дьяков и купцов, критиковали церковную иерархию, поклонение иконам и мощам (как языческое идолопоклонство), отвергали культ Троицы (как пережиток многобожия), коррупцию и катастрофическое нравственное разложение в церковной среде. В частности, еретики саркастически высмеивали эсхатологические утверждения церковных ортодоксов о том, что в 1492 году (семитысячном году от Сотворения Мира) непременно наступит Конец Света. Как известно, он тогда ещё не наступил, хотя именно в этом году Христофор Колумб открыл Новый Свет, а Иван III именно в этом году впервые назвал себя «государем всея Руси».

Русские церковные иерархи – нетерпимые, фанатичные, властные, воинственные (а часто и малообразованные), разумеется, резко выступили за немедленную беспощадную расправу с еретиками, требуя от княжеской власти «принять меры», следуя образцу католической инквизиции (в этом единичном случае призывая кое-что перенять у ненавистного Запада). Так, крупнейший церковный деятель конца XV века Иосиф Волоцкий недовольно писал в те годы: «ныне и в домех, и на путях, и на торжищах иноци и мирсии и вси… о вере пытают… от еретиков». А приверженец Иосифа Волоцкого (иосифлянин) новгородский архиепископ Геннадий писал в конце XV века с поразительной простотой и прямотой: «Люди у нас просты, не умеют по книгам говорить; так лучше уж о вере никаких речей не плодить, только для того и собор учинить, чтобы еретиков казнить, жечь и вешать».

Однако не все в церкви придерживались такого однозначного мнения о методах полемики с инакомыслящими. В последние годы княжения Ивана III в русской церкви возникли два противостоящих друг другу течения: иосифляне и нестяжатели, – борьба между которыми растянулась почти на сто лет и оказала огромное влияние не только на церковную, но и на политическую, социальную и духовную историю Московской Руси.

Представителями одного из этих течений – «нестяжателями» или «заволжскими старцами» (ибо многие из них жили в глухих отшельничьих скитах за Волгой) были: Нил Сорский, Вассиан Патрикеев и Максим Грек. Они были людьми святой жизни, мистиками-исихастами, аскетами, книжниками и духовными просветителями Руси, понимая христианство как любовь и нравственное преображение личности, её «обожение» (экстатическое слияние с Богом). Нестяжатели критиковали чисто внешнее, формальное благочестие, проповедовали мистические практики исихазма, аскетизм и неуклонное личное самосовершенствование. Они резко осуждали церковные богатства, выступали за добровольный отказ церкви от землевладения, за мирное увещевание еретиков и за духовную свободу личности перед лицом светской власти. Они представляли мистическое («исихастское»), идущее из монастырей Афона, течение в русском православии, отличались высокой нравственностью, свободолюбием и огромной эрудицией. Их отличала независимость и принципиальность суждений, бесстрашное осуждение как пороков церкви, так и самих московских князей, когда те поступали, по их мнению, бесчеловечно и неправедно (нестяжательство стало духовной основой оппозиций XVI века).

По мнению нестяжателей, церковь была призвана духовно изменять людей, а не быть частью существующей «земной» власти. Поэтому огромные богатства, накопленные церковью, следовало отдать, а монахи должны были жить вне «мира», добывая сами себе пищу физическим трудом, ибо роскошь и богатство вели к неизбежной деградации и паразитизму духовенства (в монастырях тогда повсеместно процветали пьянство, обжорство, невежество и разврат, вера понималась поверхностно-магически, а церковные должности продавались за деньги). Христианство, в понимании нестяжателей (пользовавшихся огромным духовным авторитетом в обществе) – это любовь, милость, созерцание, свобода и мистическое соединение с Богом. Впрочем, и население, и князья, и большинство духовенства, уважая нестяжателей за обширные знания и святую жизнь, не понимали и не принимали их высоких идей.