История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том II

В XVIII веке дворянское сословие частично раскрепощается, обретает чувство человеческого достоинства и уже не желает быть бесправным рабом самодержавия, довольствуюсь лишь подачками с его стола, но желает участвовать в управлении государством. (Единственными возможными формами такого участия в XVIII веке были фаворитизм и дворцовые перевороты). Дворяне отныне стремились «служить делу», а не «прислуживаться» «лицам» (по выражению грибоедовского Чацкого). Дворяне отстаивали своё право на распоряжение собственной жизнью, например, через дуэли – которые запрещались властью, отрицающей за своими подданными подобное право. Самодержавие же не желало ничем поступаться, не допускало участия общества в управлении. Это не могло не привести, с одной стороны, к кризису империи, а с другой, – к дальнейшему росту бюрократии, не подконтрольной не только обществу, но и самому монарху.

По самому большему счёту, можно определить дворцовые перевороты XVIII века как ответ общества (то есть образованной, политически активной части общества – столичного дворянства и гвардии) на петровские реформы, или как удавшуюся попытку дворян скорректировать их тяжкие последствия, смягчив иго государственного гнёта и расширив свои права, не допуская, однако, к управлению страной высшей аристократии (традиционно вынашивающей конституционные замыслы). Ко времени воцарения Екатерины II (последняя треть XVIII века) сложился своеобразный союз между императором и дворянами, при котором дворянство получало широкие права и привилегии, сословные суды и учреждения, освобождалось от обязательной государственной службы, поддерживая самодержавие, сохранявшее и всемерно расширявшее крепостное право. Попытка Павла I вернуться к петровским «строгостям» в отношении дворянства стоила ему жизни и трона.

Конец XVIII – начало XIX веков – время пробуждения в России общества, желавшего эмансипироваться от государства. Появляются первые интеллигенты (вроде Н.И. Новикова и А.Н. Радищева), развивается дворянское самосознание, происходит разграничение понятий «государь» и «государство». Проекты дворянского конституционализма возникают вновь и вновь: во время «затейки верховников» (1730 год), в начале правления Екатерины II (1762–1770 годы, когда вельможей Н.И. Паниным планировалось передать часть власти Сенату, ограничив абсолютизм), в первые года правления Александра I (когда по его приказу был подготовлен (его другом Новосильцевым) конституционный проект, впрочем, не обнародованный) и чуть позже, в кругу членов тайных обществ (будущих декабристов).

Вопрос об ограничении самодержавия, как и вопрос об отмене крепостного права, становятся на повестку дня передовой общественной мыслью, несмотря на все свирепые гонения властей против любой оппозиции, против любой, не подконтрольной монарху, общественной деятельности. При этом, если большая часть дворян и чиновников и слышать не желала ни о каких реформах, то меньшая, передовая часть дворянства всё решительнее переходила в оппозицию к трону, мечтая о конституции и отмене постыдного «рабства». Сначала эти дворяне желали реформировать страну вместе и в союзе с государем, а когда государь (Александр I) от реформ перешёл к политике реакции, то и – против государя. Не учитывать этих процессов самодержавие не могло, постепенно теряя социальную опору даже среди представителей высшего сословия.

Как уже отмечалось, колебания «генеральной линии» самодержавия, всегда ограниченные указанными рамками, строго соответствовали маятнику: «реформы» (и «прорусскость») – «реакция» (и «пронемецкость») правления. На смену более «либеральным» и «прорусским» режимам приходили более «авторитарные» и «пронемецкие». На смену «просвещённой» императрице Екатерине II, проводившей довольно существенные реформы, пришёл Павел I, стремившийся к военно-полицейской утопии по образцу Петра I, к тотальному контролю императора за жизнью подданных; его сменил «республиканец на троне», мучимый совестью Александр I, а того – твердокаменный и не обременённый рефлексией «реакционер» Николай I.