глубочайшего презрения к стаду, особенно аристократическому,
носит маску сноба и наглеца. Он способен на благородные и
искренние страсти, но жизнь лишила его возможности их проявлять,
и его опустошенное сердце похоже на потухший вулкан. Печорин
имел не только большое литературное, но и огромное социальное
влияние, ему подражали не только в литературе, но и в жизни. Для
нас некоторая оперность Печорина искупается волшебной
атмосферой романа, поднимающей его над возможностью показаться
смешным или второразрядным. Определить эту атмосферу трудно.
Она отличается какой-то особенной тонкостью, утонченностью,
одновременно иронической, трагической и призрачной. Гете назвал
бы ее «даймонической». На эту стоящую за романом призрачность
нет даже намека, но она бесспорно существует и придает ему то
благородство, которое (несмотря на полную свободу от греха
поэтичности) поднимает этот роман над уровнем обычной
художественной прозы. Тонкая, разреженная атмосфера в соединении
с совершенством словесной и повествовательной формы заставляет
людей, ни в коем случае не склонных ни к экст равагантности, ни к
парадоксам, утверждать, что
русский роман, ставя его, таким образом, выше
Другая замечательная черта романа, имевшая огромное влияние
на ближайшее будущее, – образ Максим Максимыча, линейного
капитана, ветерана, простого, скромного и непритязательного героя
долга, доброго и здравомыслящего, который стал одним из
величайших созданий русского реализма. Это связующее звено
между пушкинским капитаном Мироновым и толстовскими
скромными героями – армейскими офицерами, и, без сомнения, в
этом ряду он самое богатое и полное выражение типа.
После
и не мог успеть сделать много. Он написал
сказку, показывающую, каким подлинным и сочувственным
пониманием Востока отличался Лермонтов; начал петербургский
роман, в холодном сжато-романтическом ключе, полученном от
того, кто, останься он жив, указал бы русскому роману более
мужественный и здоровый путь, чем тот, по которому он пошел.
10. ПЕРВЫЕ НАТУРАЛИСТЫ
Около 1840 г. под влиянием творчества Гоголя, которое отменило
существовавшие доселе запреты и ограничения, возникло движение,
называвшее себя «натуральной школой». В конце концов в памятные
1846–1847 гг. оно увенчалось рождением национальной школы
реализма. Но первопроходцами этой школы, кроме самого Гоголя,
были Даль, Соллогуб и Бутков.
Владимир Иванович Даль (1801–1872) был иностранного
(датского) происхождения. Имя его теперь помнят главным образом в
связи с замечательным филологическим трудом его последних лет –
это
1864–1868), и поныне являющимся основой наших знаний о русском
языке, на котором говорил народ до того, как распространилось
стандартное школьное обучение. В литературной своей деятельности
Даль вдохновлялся стремлением высвободить Россию из греко-
латино-германо-французских оков, которые наложили на нее древние
книжники Ломоносов и Карамзин. Но несмотря на огромные
познания (чисто практические и эмпирические) в разговорном языке,
Даль был лишен подлинного чувства стиля, и все его попытки
русифицировать русский литературный язык остались бесплодными.
Рассказы и анекдоты, написанные им в тридцатые и сороковые годы
для иллюстрации своих лингвистических устремлений, ничем не
примечательны. Но рассказы из современной жизни, написанные в
стиле «натуральной школы», исторически оказались важнее. Даль
создал жанр «физиологического очерка» – т. е. короткого,
описательного рассказа, рисующего характерные черты той или иной
социальной среды; в сороковые годы этот жанр пользовался большим
успехом.
Граф Владимир Александрович Соллогуб (1813–1882) был
аристократическим дилетантом. В сороковые годы, до появления
Гончарова и Достоевского, его считали самым многообещающим
представителем «натуральной школы». Самое известное его
произведение –
(1844) – сатирическое описание
путешествия из Москвы в Казань в полуразвалившемся тарантасе.
Сатира, поверхностная и не слишком талантливая, направлена против
славянофильских идей и непрактичных мечтаний идеалистов-
романтиков.
Произведения Якова Буткова (1821–1856) сильнее и серьезнее.
Его
веха человеколюбивой литературы, между гоголев ской
без гроша за душой, в поте лица работавший на издателя Краевского,
и его произведения с чувством и юмором воссоздают жизнь бедных
столичных чиновников.
11. ПЕТЕРБУРГСКИЕ ЖУРНАЛИСТЫ
В описываемый период расцвела и приобрела большой вес
русская журналистика. Несмотря на цензуру, никогда не
ослабевавшую во все время царствования Николая I, именно в это
время русские журналы стали, наконец, вождями общественного